Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
— Вот так! — закончил он.
— Ну, с Омаром Хайямом спорить не стану! — тихонько рассмеялась я.
— А еще говорят, что долго живет тот, кто сам себе готовит! — назидательно сказал Анатолий. — И не в том смысле, что ему отраву могут подсунуть, хотя и это тоже, а потому, что уж себе-то он всякое дерьмо в пищу не положит.
— Значит, говоришь, несъедобное все у вас в пайке? — спросила я.
— Не знаю. Крекеры с печеньем я даже не пробовал — они же сухие и могут горло поранить, а нам его беречь надо. Конфеты? Так это же карамель, а я лично ее не люблю. В йогуртах и газированной воде одна сплошная эссенция оказалась, и от нее потом во рту противно. — Анатолий даже покривился. — Пирожные — просто дрянь, потому что в креме один маргарин. А уж про колбасу я и не говорю — мясо там даже не ночевало. Это невооруженным глазом видно.
— Понятно! — сказала я. — Значит, ты пил только «Виту», а Виктор с Мариной что, не отдавали Нине, а ели сами?
— Виктор йогурты, а Маринка пирожные, — ответил Анатолий.
— А из тех четверых, что остались, кто что любит и ест сам, а что отдает? — продолжала допытываться я.
— Ванька отдает все! Он сказал: «Я знаю, что такое как вол ишачить!»
— Интересное выражение, — усмехнулась я. — Вол — и вдруг ишачит! А другие?
— Мишка воду пьет постоянно, но и потеет как не знаю кто, — скривился Анатолий.
— Бывают такие организмы, — заметила я.
— А душ на что? — возразил он. — Зайди и помойся! А потом дезодорантом побрызгайся! От него же вечно воняет так, что рядом стоять невозможно! А он еще этим гордится и говорит, что от мужика должно мужиком пахнуть! Что женщин этот запах привлекает и возбуждает!
— Черт с ним, с Михаилом, — отмахнулась я. — Ты лучше дальше рассказывай!
— Полинка тоже пирожные любит — девчонка же, — продолжил он. — А Женька — тот колбасу трескает, а остальное матери отдает. Вообще-то он сначала тоже хотел, как и мы, все Нине оставлять, но мы его уговорили этого не делать. Они вообще, как я понял, очень небогато живут.
— С этим все ясно, — сказала я и спросила: — Анатолий, ты уже знаешь, что у тебя не ангина, а просто раздражение от какого-то лекарства? — Он кивнул. — Понимаешь, парень, я поговорила с Леонидом Ильичом, и он ни на кого не грешит, но ты-то был с ребятами все время вместе, знаешь их лучше его и меня, вот и скажи: кто из них мог вам эту подлянку устроить? Ты ведь, наверное, думал об этом? — Парень снова кивнул. — Ну и кто же?
