Петр подошел ко мне, положил руки на плечи, пристально посмотрел в глаза и спросил, кивнув в сторону Алексеевского:
— А с этим… что будем делать?
Я обернулась к Тиане:
— Дорогая моя, теперь вам с Петром решать. Я свою работу выполнила, как смогла. А договаривались мы, если помнишь, так: наказываешь ты. Ну, теперь еще и Петя… Решайте.
Тиана молчала.
Петр прошелся по подвалу. Подошел к лежащему на полу Алексеевскому. Из простреленного плеча незадачливого похитителя сочилась кровь.
— Перевернуть бы надо, всю машину мне испачкает.
Я удивилась:
— А куда ты собрался его везти?
— На кладбище.
— В смысле?
— В том смысле, что у него там имеется персональная могила.
Я смотрела на Петю широко открытыми глазами:
— Ну… да…
— Вот пусть там и полежит. Сам копать сейчас не сможет, так я не поленюсь выкопать.
Мне стало немного не по себе:
— А… закопать?
— Это уж как Бог даст. Так полежит, в незакопанной.
Тиана медленно повернулась на бок и сказала:
— Я поняла, о чем толкует Петя. Хорошая идея. Убить его никто из нас не сможет, а вот в собственной могиле пусть полежит до утра. Может, поумнеет.
Я молчала. В конце концов, это их право решать, как наказать подонка, исковеркавшего им жизнь и отнявшего любимого человека. Мне придется помогать им, куда ж деваться…
Петр сходил наверх, принес кусок простыни и перевязал Алексеевскому рану. Сказал, что мамаша там наверху лежит и стонет, мол, помирает.
— Нам не до нее, — откликнулась Тиана.
Затем мы с Петей, изрядно намаявшись, довели Тиану до машины и осторожно усадили туда. Потом приволокли более-менее оживающего Алексеевского. Петр попутно прихватил лопату из садового инвентаря.
…Обратно мы ехали медленно, чтобы Тиану сильно не растрясло. А она рассказывала:
— Мы не могли понять, каким образом этот гад оказался в списке погибших пассажиров? Он как раз летел из Германии, после пластической операции. Самолет по каким-то техническим причинам сел в аэропорту Нижнего. Пассажиры часа три провели в специальном зале. А этот фрукт как-то умудрился выбраться оттуда и так нажрался в буфете аэропорта, что проспал свой рейс. Повезло подлецу. А когда чуть протрезвел, уже передавали сообщение, что самолет разбился. Он мне сказал, что потом на радостях еще три дня пил горькую. Но, очухавшись, сообразил, какие выгоды это может ему принести. И быстренько оформил все, как надо. Даже на собственные похороны с удовольствием сходил… а потом купил разоряющуюся фирму по торговле недвижимостью и почувствовал себя вполне комфортно.
