— Значит, я должна сказать, о чем я думаю? — с расстановкой произносит мать.
Отец молчит, мать тоже. Когда она начинает говорить, голос ее спокоен, как снег. Пу чувствует, как у него заныли ноги, желудок свело, на глазах невольно выступили слезы. Он не желает слышать то, что намерена сказать мать, но не в силах сдвинуться с места, ноги не слушаются, и он вынужден стоять и слушать.
Итак, мать заговорила. Голос ее спокоен, она разглядывает указательный палец с содранным заусенцем, на нем выступила капля крови.
— Ты хочешь знать, о чем я думаю? Так вот, я думаю о том, что часто приходило мне в голову в этот последний год. Или, если быть откровенной до конца, с того времени, когда родилась Малышка.
— Может, я не хочу, — слабым голосом произносит отец.
— Зато теперь хочу я, и ты мне вряд ли помешаешь.
— Я уйду.
— Ну-ну, не смущайся. Пора, наверное, хоть раз поговорить откровенно. Полезно, наверное, наконец-то узнать истинное положение вещей.
Мать смотрит на него с легкой улыбкой.
— Я уже давно собиралась забрать детей и уехать от тебя на какое-то время. — Тишина. Фигура у окна замерла в неподвижности. Мать, повернув голову, не спускает с отца глаз. — Я хочу переехать в Уппсалу, там на верхнем этаже в нашем доме есть свободная пятикомнатная квартира, которую я могу снять за небольшую плату. Окна выходят во двор, квартира тихая, солнечная, только что после ремонта, с ванной и со всеми удобствами. Дагу и Пу до школы совсем близко, только улицу перейти. И Май наверняка согласится перебраться в Уппсалу, за Малышкой присматривать будет. А я намерена поступить на работу. Я уже написала сестре Элисабет, и она ответила, что мне будут рады. И потом, я буду ближе к брату Эрнсту, и к маме, и к моим друзьям… не спрашивая… без твоего… без… ревности… и я получу немножко свободы… я… свободы…
За роликовой шторой на березах затрещали утренние сороки, подул ветер, штора выгибается. Отец, опустив голову, что-то чертит пальцем на бюварной бумаге столешницы. Пу окаменел, напуганный до смертной тишины.
— Значит, ты хочешь сказать, что мы разводимся?
— Этого я не говорила.
— Ты хочешь развестись и ты намерена бросить меня?
— Эрик! Успокойся и постарайся услышать, что я…
— Ты уходишь и забираешь с собой детей.
— Я никогда не имела в виду развод…
— Это Торстен напичкал тебя такими идеями?
— Нет, не Торстен.
— Но ты говорила с ним.
— Конечно, говорила.
— Говорила о нас с посторонним.
— Но он наш лучший друг, Эрик! И желает нам добра.
