— Скоро, Камилла. Скоро. Собственно, я вернусь скорее, если ты окажешь мне одну услугу.
И я быстренько сочинил историю о том, что меня окружают тут скучнейшие люди и мне нужен вежливый предлог, чтобы отказаться от их гостеприимства. Камилла с радостью заглотила наживку: подобные интриги были ее коньком.
— Помоги мне, пожалуйста, — закончил я. — Пришли срочную телеграмму с требованием немедленно вернуться в Лондон.
— О, дорогой, как это увлекательно! А какую причину мне назвать?
— Не знаю. Уверен, что уж кто-кто, а ты не нуждаешься в моих подсказках.
— Конечно же нет, дорогой. Можешь на меня положиться.
— Знаю. Именно поэтому я тебе и звоню.
И после многократного обмена поцелуями и нежными словами разговор окончился.
Я немного успокоился и, страстно желая, чтобы мой внезапный отъезд из Вожирара все восприняли как нечто неизбежное, пригласил Эрика прогуляться. Мне хотелось, чтобы телеграмму получила Луиза, тогда я был бы вне подозрений.
Он устроил мне экскурсию по землям и постройкам, относящимся к замку, живописные руины которого высились над городом, и рассказал его историю. Благодарный за столь нейтральную тему, я кивал и улыбался, но, охваченный волнением, ничего не слышал и считал минуты, которые потребуются Камилле на отправку телеграммы, а сыну почтмейстера — на ее доставку. Проще всего было молчать: с каждым произнесенным словом я казался себе все более и более фальшивым. Но даже тишина была лживой: Эрик воспринимал ее как безмолвное общение, а я — как краткие передышки от мучительных потуг вести себя нежно.
Вернувшись, мы обнаружили Луизу в сильнейшей печали. Она встретила нас у входной двери и повела в гостиную. Там, взяв мои руки в свои, попросила сесть:
— У меня для вас плохие новости, дорогой мой Джеймс.
Я изобразил на лице подобающее случаю беспокойство.
— Леопольд умирает, — произнесла Луиза заботливо. — Очевидно, ему недолго осталось. — И с бесконечной нежностью она заглянула в мои глаза. — Ваша мама только что прислала телеграмму. Она считает, что вам следует немедленно вернуться в Англию.
Тут до меня дошло, что Леопольд — это принадлежащий Камилле кинг-чарльз-спаниель. Пытаясь не улыбнуться абсурдности ситуации, я отвернулся от Луизы.
— Ну, ну, — сказала мама Эрика, кладя мне руку на плечо. — Мужайтесь.
— Пойду соберу вещи, — хрипло ответил я.
— Конечно. Эрик отвезет вас на станцию.
И я с легким сердцем отправился наверх паковать багаж.
