— Откуда ты знаешь, если просто отметал такую вероятность? Я не хочу быть запасным вариантом, Джеймс.
Не веря своим ушам, я беспомощно уставился на нее:
— Ты пытаешься подвигнуть меня на то, чтобы я, так сказать, рассмотрел альтернативы?
— В некотором роде.
Я попытался отыскать ее взгляд, но она отвернулась и смотрела на каменоломню.
— Ты сумасшедшая, — сказал я. — Совсем сумасшедшая.
Плечи ее дернулись, и я понял, что коснулся больного места.
— Никогда больше не называй меня так, Джейми!
— Но…
— Никаких «но». Никогда!
Я кивнул: ее гнев сделал меня покорным. Молча глядел на нее, хотел отыскать объяснение жестоким словам.
Элла встала со скамейки и произнесла медленно и отчетливо:
— Я не могу любить человека, который боится своих чувств.
Силясь побороть охватившее меня оцепенение, я спросил, что она имеет в виду.
— Ровно то, что сказала.
В зловещей тишине, нависшей над нами, я отчетливо слышал, как кровь с силой колотится в виски.
— Ты хочешь меня испытать? — с трудом выдавил я, чувствуя страшное опустошение.
Элла помолчала и тихо ответила:
— Наверно, да. Докажи, что хочешь именно меня, что я не запасной вариант и ты уверен в себе и своих желаниях.
— Но как? Как, если ты не веришь моим словам?
Снова наступила тишина.
— Вероятно, простого поцелуя будет вполне достаточно, — произнесла Элла мягко, не глядя на меня. — Полагаю, ты сразу поймешь, что чувствуешь. Тебе придется заставить себя… И тогда ты узнаешь, действительно ли тебе нужна я. — И она пошла прочь.
Меня будто морозом сковало. Я слушал, как потрескивает гравий под Эллиными башмаками, и не отрывал взгляда от ее удаляющейся фигуры, пока она не скрылась за деревьями.
С той поры прошли десятки лет. Тот мальчик на скамейке мне словно чужой. Я окликаю его — он не слышит. Он застыл, не в силах пошевелиться, хотя, как мне представляется, огромные волны накатывают на него, разбиваются на тысячи осколков. Однако ему нет дела до моих предостережений. Я прошу его не отвлекаться на буквальное значение сказанных Эллой слов, искать в них скрытый смысл. Он меня не слышит, не может услышать. Ему плохо, он чувствует себя потерянным, пытается сообразить, как ему быть, что делать, и от напряжения у него кружится голова. Он скользит вниз, его затягивает водоворот; сам того не понимая, он тянется всем телом, силясь выбраться, и цепляется за обломок необдуманного, безрассудного решения. Хватается за него, видя в нем спасение, ошибочно полагая, что оно поможет ему удержаться на плаву. Он еще не знает, что такое предательство и к чему оно приводит.
