— Какая чушь! — искренне ответил я.
И как только произнес это, вдруг вспомнил странности, сопровождавшие нашу с Эриком жизнь в Праге: откровенные разговоры, которые я отказывался поддерживать, его взгляды, замеченные, но не понятые мной, тайные улыбки.
— Чушь, — повторил я, на сей раз уже не столь уверенно.
— Нет, не чушь, — возразила Элла ровным тоном, по-прежнему глядя мне в глаза. — Ему невыносимо видеть нас вместе, он ненавидит меня, потому что любит тебя. Как он смотрит на тебя, когда, как ему кажется, я не вижу!
— Чепуха!
— Ты знаешь, что это правда, Джеймс.
Я сидел неподвижно, отгоняя от себя постепенно крепнущее осознание того, что она, вероятно, права.
— Откуда ты знаешь? — выдавил я.
Элла выкинула недокуренную сигарету в воду.
— Женщины чувствуют подобные вещи, — произнесла она тихо. — Подозрение зародилось у меня еще в Праге, но тогда я отогнала его от себя. Подумала, что мое присутствие может тяготить его по другим причинам. Но вчера ночью я удостоверилась, что это именно так, как раз здесь, у этой скамейки… Ты тоже об этом знаешь, Джейми. — Голос ее снова дрогнул, а на глазах показались слезы. — Ты знаешь, что он в тебя влюблен. Может, ты сам себе в этом не признаешься, но ты знаешь.
Я сидел, не в силах произнести ни слова, с совершенно дурацким видом.
— Но я-то в него не влюблен! Так какое же отношение к нам могут иметь чувства Эрика? — спросил я хрипло.
Элла выпрямилась:
— Откуда такая уверенность, что ты в него не влюблен? — Она заглянула мне в глаза, в ее взгляде был холод, голос теперь звучал неестественно спокойно.
— Что?!
— Откуда ты знаешь, что ты в него не влюблен?
— Просто знаю.
Она продолжала пристально всматриваться в мои глаза:
— Джейми, ты скрываешь от самого себя догадку о его чувствах, а это доказывает, до какой степени ты их боишься. — Элла глубоко вздохнула. — Не хочешь признаваться себе в том, что Эрик любит тебя, и уж тем более в том, что, возможно, отвечаешь ему взаимностью, ведь тебе с детства внушали, что мужчина не может любить мужчину.
— Я…
Она жестом остановила меня:
— Ты испуган — в этом все дело, — и продолжила ровным, насмешливым тоном, взвешивая каждое слово: — Прежде чем мы сможем продолжать наши отношения, я хочу быть уверенной, что тебе и в самом деле нужна именно я.
— Мне нужна ты! — Я схватил Эллу за руку.
Она выдернула ее:
— Ты не можешь знать этого наверняка, не можешь принять взвешенного решения до тех пор, пока…
Я перебил ее:
— Я не… не такой, Элла!
