Только что он был рядом со мной, а теперь стоял на другом конце комнаты у камина, едва различимый в меркнущем свете догорающих углей. Элла вздрогнула.
— Ох и напугал же ты меня! Ты что, научился летать? — выпалил я испуганно и удивился собственной резкости.
— А вы что, привидений боитесь? — насмешливо парировал Эрик.
По лицу Эллы было видно, что она пытается решить, как расценивать тон Эрика: то ли в качестве обидной насмешки, то ли дружелюбной иронии.
— Ты прав, глупо получилось, — произнесла она. — Спокойной ночи вам обоим. Желаю спать без сновидений.
Она поцеловала меня в щеку и выскользнула из комнаты.
Я было последовал за нею, но в дверях она остановилась, оглянулась и покачала головой. И я замешкался в нерешительности посреди зала. А она пропала.
Неожиданно разозлившись, я повернулся к Эрику:
— Пошли, пора ложиться.
— Ты уверен, что именно со мной хочешь ночевать в одной спальне? — поинтересовался он ровным и прохладным тоном.
— Заткнись.
Я молча двинулся в нашу уютную комнату. Сейчас ее освещал огонь, разведенный за недавно отполированной каминной решеткой. Опять одуряюще благоухала лаванда, сообщая о том, что заботливая мадам Кланси снова тут побывала. Мы с Эриком почти не разговаривали; разделись в теплом полумраке спальни и легли в свои постели, на хрустящие и прохладные простыни.
— Спокойного сна, — пожелал я.
— Тебе тоже.
Так окончился наш первый день в Ле-Варреже.
А следующий оказался ярче, светлее предыдущего — холодный ясный зимний день, наполненный ослепительным солнечным блеском. Землю сковал мороз. Мы с Эриком проснулись рано и явились к завтраку первыми. Словоохотливая француженка (мы предположили, что это и есть мадам Кланси) предложила нам круассаны и кофе, приправив завтрак мрачными прогнозами насчет погоды. Женщина говорила так быстро, а акцент показался мне столь необычным, что, когда она ушла, я попросил Эрика перевести.
— Она поведала, что в ближайшее время сильно похолодает, — сказал он. — А еще сообщила, что Элла отправилась на прогулку. И скоро вернется.
Не успел он договорить, как в комнату вошла разрумянившаяся от мороза Элла:
— Доброе утро, мальчики. — Голос ее звучал весело, но она избегала смотреть мне в глаза.
— Доброе утро.
В ее присутствии я немного помрачнел, дуясь на то, что вчера она запретила мне последовать за нею. Элла не обратила на это внимания и сообщила:
— Наш добрый доктор Петен обычно спускается около девяти и выпивает чашку кофе с круассаном. Полагаю, это он.
