Затем…
Едва она вспорхнула на подиум, произошли две вещи: прозвучали жиденькие аплодисменты, и в такт им гулко забилось мое сердце. Катька не соврала — Марина была очень похожа на свою старшую сестру.
Едва я увидела ее, у меня на секунду возникло ощущение, что на подиум вышла Анна Андреевна, только вдруг значительно помолодевшая.
Я с интересом просмотрела ее выступление. Оно было ничуть не хуже двух предыдущих. Так мне, по крайней мере, показалось. Мужчинам, судя по хлопкам и одобрительному гулу, оно тоже понравилось.
Марина уже уходила с подиума, а я ломала голову, как проникнуть вслед за ней в служебное помещение. В дверях стоял набыченный парнишка, который, насколько я знала, не пропустит меня ни под каким соусом: здесь ему хорошо платили, и рисковать своим местом он вряд ли бы стал.
А вот мою записку передать он вполне бы смог. Только вот что написать?
Непродолжительные умственные усилия вылились в следующее:
«Марина, мне нужно с тобой поговорить о твоей сестре и о А. С. Женщина в бежевом костюме за третьим столиком от рабочей площадки».
Подумав, решила ничего не добавлять и подозвала официантку. Она ушла вместе с моей запиской и ста рублями оплаты за услугу. Я проследила за ней взглядом. Девушка подошла к непроницаемому охраннику, и тот сосредоточенно выслушал ее просьбу. На всякий случай кинул на меня быстрый внимательный взгляд. Я перехватила его и чуть улыбнулась в ответ. Затем он что-то сказал официантке, та согласно кивнула и исчезла за дверью.
Десять минут томительного ожидания, и девушка появилась с ответом. Скорее всего, она прочитала мое послание, потому смотрела на меня с некоторым интересом. Я сухо кивнула ей, получая ответную записку, после чего официантка ушла.
«Ухожу в полтретьего. Буду ждать вас на выходе». Я автоматически посмотрела на часы — уже почти два. Пора закругляться! Я расплатилась и пошла на выход. У меня было чем занять время — до этого лишь пролистала записную книжку Семенова. Теперь нашлось время досконально изучить ее.
В основном это были телефонные номера. Около некоторых из них имелись пометки. В основном двух типов: знак плюс и знак минус. Я догадывалась, что это номера тех людей, что Санек со своей бригадой брал в «оборот». Иногда рядом с телефонами попадались имена или просто заглавные буквы. Мне они пока ничего не говорили. Блокнот был исписан основательно, и запомнить все не представлялось возможным. Да и зачем? Пока я ждала на стоянке, меня объехала пара дорогих иномарок. Потом я заметила, что у тротуара на противоположной стороне остановилась бежевая «девятка». Ее появление почему-то меня насторожило. Почему именно, трудно сказать. Но ощущениям своим я привыкла доверять. Может, потому и жива до сих пор?
