— Я вам не верю, — откровенно призналась я, — не верю, что вы в ту ночь не возвращались на дачу и что не вы встречались с Семеновым. Почему тогда вас интересует пленка?
— А кто вам сказал, что она меня интересует?
— Вы сами и сказали.
— ???
— Своим поведением.
Мой насмешливый взгляд сделал свое дело. Действительно, зачем отрицать очевидное.
— Ладно, скажем, так. В ту ночь я не возвращалась в загородный дом. Но пленка действительно меня интересует. Если она у вас или вам известно…
— …то вы заплатите мне деньги, — закончила я за нее фразу.
— В разумных пределах, — внесла поправку госпожа Киреева.
— А вы можете мне рассказать, как вы провели ту ночь?
— Могу. Только к чему вам это? Вы всерьез считаете, что я убила Андрея?
— Я так не считаю, — немного подумав, покачала я головой. — Но мне все же интересно знать.
«Снежная королева» неопределенно передернула точеными плечиками. Ее жест мог означать все, что угодно: «Как вы смеете задавать мне подобные вопросы, молодая нахалка?» Или же: «В этом нет никакого секрета!»
— Была дома. Выпила пару бокалов мартини, посмотрела телевизор и легла спать. А около четырех позвонил Антон и… ну, дальше вы и так все знаете.
Ничего другого я и не ожидала. Пока переваривала ответ, Анна Андреевна вновь попыталась взять инициативу в свои руки:
— Вернемся к пленке. Она у вас?
— Нет, но я догадываюсь, где ее искать.
— Где?
«Она что, за полную дуру меня держит?!»
Такая мысль невольно пришла в голову. И, наверное, не мне одной, поскольку Анна Андреевна поспешила объясниться:
— Если вы мне скажете место, то я…
— …Я вам заплачу в разумных пределах, — вновь заканчиваю я за нее.
— Послушайте, зачем ВАМ негатив?!
— Чтобы посмотреть, что на нем. И понять, что за каша заварилась в славном домишке на Волге.
Говоря это, я встала, давая тем самым понять, что разговор окончен.
— Пятьдесят тысяч долларов, — бросила в бой последний резерв госпожа Киреева. — Пообещайте хоть, что сообщите мне, если вам предложат больше, — слышала я уже в холле ее голос, — это, кстати, и в интересах моей дочери. Раз вы о ней печетесь.
Последняя фраза хоть и была полна язвительных интонаций, но здорово смахивала на ту соломинку, за которую хватаются безнадежно тонущие.
Но я ничего не ответила. И молча покинула квартиру.
* * *
Улица встретила меня теплом летнего вечера и звуками обычной человеческой жизни. Невольно возникло ощущение, будто я только что покинула склеп.
Пока открывала водительскую дверцу, бросила осторожный взгляд на окна квартиры Киреева. Занавеска слегка колыхнулась. Это мне и нужно было увидеть! Теперь оставалось только ждать. Но торчать во дворе я не собиралась вовсе. Поэтому завела двигатель и спокойно покатила на улицу Чернышевского.
