Ее шея изогнулась, когда губы Алана начали покрывать поцелуями ямочки на щеках, потом подбородок и шею. Одновременно рука мужчина осторожно прикоснулась к ее животу и, скользя по тонкой ткани блузки, постепенно поднимаясь, достигла одной из грудей и начала мягко поглаживать ее.
Ничего подобного Джулия никогда не испытывала. От удовольствия у нее перехватило дыхание, когда большой палец Алана коснулся отвердевшего соска. И ей показалось, что в тишине спальни она слышит глухой стук собственного сердца.
— Алан… — мучительно прохрипела Джулия, в то же время чувствуя, что желает гораздо большего.
— Все хорошо, — с усилием пробормотал он, продолжая целовать ее шею.
— Я… — Джулия вдруг замолчала, услышав шум, который не мог исходить ни от нее, ни от Алана.
Она быстро отпрянула от мужчины, резко оттолкнула его. И едва успела освободиться от объятий и сделать пару шагов в сторону, как дверь спальни распахнулась, и на пороге появился Ламберт Уиндем.
Джулия почувствовала, как ее щеки густо покрылись румянцем, когда она, опустив взгляд, увидела на пальце своей левой руки кольцо с бриллиантом. Сумел ли Ламберт догадаться о том, что всего несколько секунд назад творилось в этой комнате. Могло ли что-то выдать ее?
Но было совершенно невозможно прочитать хоть что-нибудь на бесстрастном лице Уиндема. Взгляд выражал любопытство или, может быть, недоумение, но отнюдь не осуждение.
— Так мы все-таки уезжаем или нет? — спросил он.
— Конечно, — коротко кивнула Джулия, шагнув к чемодану и стараясь не смотреть на Алана, напряженно застывшего совсем недалеко от нее.
Если только он скажет что-нибудь, намекнет на…
— О’Мейл, в сложившихся обстоятельствах я считаю, что будет лучше, если мы прекратим работу над портретом и вообще откажемся от этой идеи, — сухо сказал Ламберт.
— О каких обстоятельствах вы говорите? — хрипло спросил Алан.
Ламберт пожал плечами.
— Вы же видите, что Джулия расстроена связью ее матери с вашим дедом, — несколько насмешливо заключил он.
— Это так, Джулия? — с этими словами Алан повернулся к ней.
Та медленно подняла голову, неохотно встретив его взгляд.
— В данную минуту я не уверена в своих чувствах и, не могу делать какие-либо окончательные выводы, — честно призналась она, понимая, что ей требуется время, чтобы все хорошенько обдумать и переварить. — Но согласна с Ламбертом в том, что нам лучше сейчас уехать. А о портрете надо вообще поскорее забыть.
— Почему? — спросил Алан, поджав губы.
