― Как успели сосчитать, что пять сотен? ― спросил я.
― Так что, командир разъезда велел сказать: пять! ― сказал казак.
“Та шоб тоби! ― едва не хватил я его плетью и прикинул: ― Если и в половину!..” ― подумал я, что мы захвачены на марше, что на таком расстоянии не успеем воспользоваться орудиями, что с полверсты ― это всего минута.
Я зло хлопнул плетью по рваному сапогу и прислушался. Чего-то особого из-за стрельбы разъезда я не услышал, но почувствовал, как за холмом что-то происходит. “Полверсты!” ― подумал я и отмахнул вестовому Семенову:
― Подъесаулу Дикому всей сотней на холм быстро! Залечь и стрелять залпами! ― Оглянулся на пулеметную команду: ― Два ручных “максима” ― на холм! У вас минута! ― И к связистам: ― С аппаратом ― на холм, доложить обстановку! ― И взводным батареи: ― Стянуться кругом, вот так! ― я показал вокруг себя и отчего-то враз вспомнил, даже не вспомнил, на воспоминание не было и секунды. Я враз увидел гуситов времен Крестьянской войны в Чехии пятнадцатого века, обороняющихся именно так, кругом выстроив повозки. Я враз увидел и Наполеона времени его экспедиции в Египет, отдающего при нападении египетских мамлюков свой знаменитый приказ: “Ученых и ослов в середину!” ― Вот так, кругом, и приготовиться к ружейной стрельбе! ― еще раз показал я. ― Лошадей и мулов стабунить в середину!
― Борис Алексеевич! ― подбежал Павел Георгиевич.
― Слушаю вас! ― сказал я, а сам глазами был уже в пулеметной команде, снимающей с повозки два пулемета “максим”, взятых нами в трофей. ― Вперед на холм, быстро! У вас минута! ― закричал я пулеметчикам.
Четыре пулеметчика ― первые и вторые номера пулеметов ― как-то по-дурацки, будто куражась над моим приказом, расшеперились, подхватили пулеметы с патронными коробками да взялись рысью вслед уманцам. “Порубят!” ― сверкнула как молния картинка.
― Борис Алексеевич! ― снова вскричал Павел Георгиевич.
― Быстро ― круг! Исполнять! ― махнул я.
― Да круг не получится! ― вскричал Павел Георгиевич, а я увидел, что он хотел мне сказать совсем другое, он хотел мне сказать о гибельности моего приказа.
― Делать вот это! ― очертил я в воздухе эллипс.
― Так точно! ― только и смог ответить Павел Георгиевич.
“А что не так точно! ― про себя взъехидничал я. ― Они сейчас нас порубят, а он о круге препирается!”
― Третий пулемет! ― закричал я пулеметной команде.
― Дозвольте с ними, ваше высокоблагородие! ― подбежал унтер Буденный.
― Выдвиньтесь назад, к той трещине, ― показал я на только пройденную впадину между обрывистыми холмами. ― И если она не занята, найдите момент ударить во фланг или в тыл!
