Елочка была маленькая и ни капли не ободранная. Кай и Гретель принесли ее во двор и воткнули в сугроб. Потом Кай сказал:
— Ты пока елку покарауль, а я сбегаю домой, принесу дождика и серпантин, чтобы наряжать.
Кай убежал, и Гретель осталась одна, без старшего брата. Оно бы и ничего, но дверь парадной заскрипела, как бы через силу, и — топ-топ! — во дворе появился злой волшебник Омбудсмен. На этот раз он не просто потопал по своим колдовским делам, а посмотрел прямо на Гретель, внимательно и нехорошо. Глаза у Омбудсмена были никакие, как будто на лицо выползли две серые дыры.
Гретель так перепугалась, что даже поздороваться не смогла. Но Омбудсмен ничего не сказал и утопал в неизвестном направлении. А там и Кай появился с дождиком, мишурой, серпантином и звездой из золотой бумаги. Кай и Гретель смастерили звезду только сегодня, и она сразу пригодилась.
Когда начали наряжать елку, Кай сказал:
— У злого соседа дверь не заперта. Не совсем, конечно, распахнула, но приоткрыта, так что мимо не пройдешь. Наверное, сидит там и подкарауливает.
— Не… Он на улицу ушел, я видела. На меня так посмотрел, будто проглотить хотел и косточки выплюнуть.
Звезду привязали ниткой на самую верхушечку, серпантин, как и полагается, спиралью пустили по веткам, а дождик просто сверху вниз. Елка получилась не хуже той, что дома. Только игрушек и мандаринов не хватает. А когда вся работа закончилась, Кай предложил:
— Давай заглянем, какая у соседа черная дыра.
— В чужую квартиру, — рассудительно произнесла Гретель, — забираются только воры.
— Мы же не станем ничего трогать. Мы только одним глазком посмотрим — и назад. И вообще, мы не так просто зайдем, мы ему подарок принесем. У нас две елки, а у него — ни одной. Мы эту елочку ему подарим. Вот он приходит домой, а у него — новогодняя елка! После этого он уже не будет таким злым! — и Кай выдернул наряженную елочку из сугроба.
Дети пробежали через парадную и поднялись на третий этаж, где ждала открытая дверь Омбудсмена.
Злой волшебник Омбудсмен жил в однокомнатной квартире. На кухне у него не было кастрюль, а были колбы, реторты для перегонки и старый керогаз, на котором стоял закопченный прибор под названием бурбарбут. И еще было множество банок со всякой сушеной пакостью. Заходить на такую кухню не захотелось ни Каю, ни Гретель.
А в единственной комнате не было вообще ничего, только на полу, ровно посреди комнаты, темнело черное-пречерное пятно.
— Черная дыра! — прошептал Кай.
