Да, но ведь вся гонка думает, что предал он, Стив, человек, захотевший прокатиться в рай по лёгкой дорожке, в то время как остальные честно боролись за победу!
Он должен, наконец, понять, кто кого предал — они его или он всех. Он должен это понять, понять ради самого себя.
Стив встал, накинул на плечи тренировочную куртку и вышел из зала. Никто не окликнул, никто не обратил внимание на его уход, словно он вообще перестал существовать.
Стив заглянул в гаражи, расположенные за домом в длинном, мрачном бараке.
— Где ваш босс? — спросил Стив у маленького смеющегося швейцарца, который смеялся даже когда из-за судороги не мог продолжать гонку и, вывалившись из «поезда», кричал всем: «Доброго пути!».
Швейцарец ответил на плохом английском языке:
— В баре… Как всегда…
Стив вышел на улицу. Лёгкий ветер с моря дохнул такой свежестью, что воздух в зале показался ему концентратом всех миазмов выгребной ямы.
Стив перешёл дорогу и направился к ярко освещённому подъезду отеля «Бристоль», в котором разместился штаб гонки. Навстречу ему шли люди, шутили, говорили о погоде, о деньгах, о любви. Стив был благодарен, что никто из них не произнёс слова «допинг». И только когда он вошёл в фойе отеля, чей-то голос за спиной Стива произнёс его фамилию и слово «допинг» рядом.
Стив втянул голову в плечи, как бы пытаясь уклониться от запущенного в него кома грязи. Наверное, именно в эту минуту его лицо вспыхнуло от стыда. В баре отражение Стива разбежалось в десятках настенных зеркал, и даже в полумраке бара было заметно, как он покраснел.
Оскар сидел в одиночестве, хотя перед ним стояли два бокала пива. Стив направился к нему и молча стал рядом со столом. Оскар продолжал сидеть.
— Я знал, что ты придёшь, Стив. Садись. Это твоё пиво.
Стив опустился в кресло и огляделся. Зал был полон теми, кто всегда сопровождает любую гонку подобно рыбкам-спутницам: механики, судьи на финише и старте, официальные представители, ответственные за размещение гонщиков, разметку трассы, водители машин обслуживания и просто ротозеи. Не было только главного врача гонки. И Стив прекрасно знал почему.
Оскар молча тянул пиво.
— Вы знаете, зачем я пришёл, Оскар, — грубо, гораздо грубее, чем он этого хотел, сказал Стив.
— Знаю, — очень спокойно ответил Оскар. — Ты пришёл спросить меня, что было в той ампуле, которую я тебе дал.
Оскар вопросительно посмотрел на Стива и усмехнулся. То ли усмешка Оскара, то ли предложенное Оскаром пиво, которое выпил одним залпом, окончательно вывели Стива из себя. Он громко стукнул бокалом по столу.
