Мне хотелось бы погладить тебя по шее, а затем, послюнив палец, провести им вдоль ключицы по направлению к адамову яблоку. Оно придает басовитость твоему голосу и уязвимость твоей шее. Глядя на него, я невольно думаю о твоем «жезле». Считается, что у насильника два особо ранимых места — на шее и в паху, тогда как влюбленной женщине всегда хочется дотянуться языком именно до них. Какая жалость, что язык у нее всего один! А еще мне хотелось бы очутиться с тобой на Карловом мосту в Праге. Пройти, держась за руки, в сторону Градчан — рядом с другими влюбленными, которые в этот летний вечер тоже идут по мосту. Несколько молодых голосов заводят песню, и вечер постепенно переходит в бархатную ночь, и, пока мы с тобой смотрим друг на друга, осуществляется самый молниеносный проект в истории Европы: невероятными темпами идут строительные работы, и вот, пожалуйста, — между нами уже наведен мост.
Твое адамово яблоко и Карлов мост: вот какие два места на земле я хотела бы посетить. Жаль, что у меня всего одно тело!
Куда меня тянет больше: к тебе под мышку или в Брамантово Темпьетто в Риме[12]? Трудно отдать чему-либо предпочтение.
Разумеется, мне хотелось бы познакомиться с твоей подмышкой, которая иногда пахнет мускусом, а иногда — мылом, но хотелось бы и заглянуть в таинственный крохотный храм, столь отличный по размерам и уединенности от огромного и слишком публичного собора Святого Петра. Маленький, обветшавший и в то же время исполненный совершенства, Темпьетто отпечатывается в нашем сознании, оставляет след на сетчатке нашей души, и мы ставим там свечку… одну на двоих… настолько малюсенькую, что она кажется меньше собственного пламени.
Так что же: Брамантово Темпьетто или твоя подмышка? Неужели обязательно выбирать? А нельзя выбрать оба варианта?
Цвет твоих губ должен подсказывать цвет сосков. Интересно, они розовые или коричневатые? И станут ли они ярче, если я потрогаю их языком? И передается ли сладострастие от мужских сосков ниже, как бывает у женщин? Мне бы очень хотелось это выяснить… как хотелось бы заблудиться в разветвленной системе венецианских улочек. Пойдешь со мной? Вот мы идем по одной из них, и вот она уже разделяется на две. Направо или налево? В воздухе витает запах развешанного над головой белья и зеленоватых водорослей вдоль стен домов. Хорошо, что мы пошли направо, потому что этот переулок заканчивается мостиком. Правда, на той стороне мостик упирается в дверь частного владения. Все равно нам повезло, потому что теперь мы можем постоять на мосту спиной к солнцу. И ты касаешься языком моей шеи, и воздух вокруг нас желто-зелено-розовый, и неподалеку плачет ребенок… типичная Венеция, настолько типичная, что ничего подобного не встретишь больше нигде в целом свете. Не знаю, дам ли я тебе поцеловать себя. Скорее всего нет, но мой палец может ненароком коснуться твоего соска и я увижу, как он сжался под тонкой полотняной рубашкой. Теперь это место принадлежит нам, и этот мост навсегда останется нашим.
