.
Из дневника ефрейтора М. Зура,
Надеюсь, что вы все здоровы, чего обо мне сказать нельзя. Прожитые нами восемь недель не прошли для нас бесследно. Многих, которые раньше обладали хорошим здоровьем, уже нет, — они лежат в холодной русской земле. Я все еще не могу понять, каким образом русский смог собрать столько войск и техники, чтобы поставить нас в такое положение, в каком мы находимся и по настоящее время. Я слышал, что в излучине Дона немецкие соединения перешли в контрнаступление с тем, чтобы освободить нас, так как долго подобной жизни мы не выдержим. Это самые тяжелые недели во всей моей 30-летней жизни. Вдобавок, я нахожусь с моим отделением на расстоянии 50-60 метров от русского. Счастье, что он здесь пока не переходит в атаку. Нам обещали, что сменят нас к празднику; затем сказали, что обязательно сделают это еще в старом году, но все это — одни обещания. Теперь мы хотим надеяться, что первые дни нового года принесут нам освобождение. Как вояки, мы теперь никуда не годимся>{92}.
Из письма родителям унтер-офицера Фрица Штрунка,
2-я рота 1-го батальона 260-го пехотного полка
113-й пехотной дивизии, п/п 04123С,
Старый год приближается к концу. Только что говорил Геббельс, энтузиазма он у нас не вызвал. Уже много недель, как энтузиазма и в помине нет. Что у нас в изобилии, так это вши и бомбы>{93}.
Из письма жене обер-ефрейтора Генриха Гейнемана,
Сегодня для меня было бы величайшей радостью получить кусок черствого хлеба. Но даже этого у нас нет. Год тому назад мы смеялись, глядя, как русские беженцы едят дохлых лошадей, а теперь мы радуемся, когда у нас дохнет какая-нибудь лошадь!>{94}
Из письма родителям обер-ефрейтора Вильгельма Бейссвенгера,
Над многими, которые в прошлом году и не думали о смерти, стоит сегодня деревянный крест. За этот год множество народу у нас рассталось с жизнью. В 1943 будет еще хуже. Если положение не изменится и окружение не будет прорвано, то мы все погибнем от голода. Никакого просвета>{95}.
Из письма родителям обер-ефрейтора Георга Шнелля,
Дни, переживаемые нами сейчас, ужасны. Но, несмотря на это, тебе не следует обо мне беспокоиться. Все равно никто мне не поможет. Как чудесно могли бы мы жить, если бы не было этой проклятой войны! А теперь приходится скитаться по ужасной России, и ради чего? Когда я об этом думаю, я готов выть с досады и ярости>{96}.
