Единственный ход. Белый король снова идет вперед. Стива, конечно, теснят, но матовая сеть вокруг черного короля пока цела. И все-таки черные продолжают атаковать.
Бросив в прорыв коня, Банниш поставил еще один шах. Дельмарио заморгал, нервно переступил ногами под столом. Питер увидел, что отвод белого короля повлечет серию шахов с матом в конце… Правда, черный конь под боем и ничем не защищен… Ладья Дельмарио расправилась с ним без хлопот. И вот тут-то Банниш ликвидировал ферзем краеугольный камень матовой сети – продвинутую вперед белую пешку. Теперь Дельмарио мог бы съесть черного ферзя белым, но потеряет своего после вилки; затем грядет серия обменов, и Стив останется в эндшпиле с безнадежно скудными силами…
Дельмарио отступил.
Банниш поцокал и, словно дразня противника, скушал ферзем белого коня.
С потерей коня и пешки загнать черного короля Стиву уже не удастся. А если съесть черного ферзя, будет шах, потом связка, потом взятие, ответное взятие, и… белые опять остаются с одной фигурой в эндшпиле. Питер стиснул зубы. Неужели проигрыш? Да нет же, наверняка имеется лучший выход. Позиция чрезвычайно богата вариантами.
Питер замер и, не отводя взгляда от доски, думал, думал, думал…
Стив тоже думал, а часы продолжали тикать. Часы были самые современные, с модным счетчиком ходов. По ним выходило, что Дельмарио, чтобы уложиться в контроль, нужно сделать еще семь ходов за четырнадцать с половиной минут. Цейтнот – не цейтнот, а так, маленькое давление на психику.
Но Дельмарио забыл о времени. Он сидел не шевелясь, не видя ничего, кроме шахмат. Потом снял очки и начал методично протирать выпуклые линзы полой рубашки навыпуск. Когда он водрузил очки на место, позиция на доске не улучшилась. Стив уставился в черного короля, словно хотел повалить его силой взгляда, затем попытался встать.
– Мне нужно выпить, – хрипло объявил он.
– Сиди, я принесу! – поспешно выпалил Питер. – Тебе осталось восемь минут.
– Угу, – ответил Стив и снова сел.
Питер сбегал к бару, быстро смешал скруд-райверnote 3 и вернулся. Дельмарио, не отрывая глаз от шахмат, одним глотком ополовинил стакан.
Питер случайно взглянул на Экса. Тот покачал головой и завел глаза к потолку. Он не издал ни звука, но Питер понял: «Забудь».
А Стива все сильнее охватывало возбуждение. Когда на его циферблате осталось три минуты, он поднял руку, задумался и опустил ее обратно. Поерзав на стуле, подобрал ноги под себя и склонился над доской, едва не задевая носом фигуры. А часы все тикали.
