– Как назывался тот бестселлер?
– «Синий шатер». – Питер сморщился, словно наелся горечи. – Дональда Хастингса Салливэна. Старый писака, который накропал полсотни готических романов и с десяток тривиальных вестернов, все под разными псевдонимами. И вдруг у этого бумагомарателя – такая книга. Это не укладывалось в голове. Кто угодно, только не он. Но гнуснее всего – текст. Нет, он не повторял «Зверей в клетке» слово в слово; мой был на порядок лучше. Но сюжет, фон, эпизоды и даже имена отдельных персонажей совпадали… Мне стало страшно. Литагент отказался предлагать мой роман издателям, мотивируя тем, что книга, дескать, чересчур похожа на «Синий шатер». И предупредил: даже если я добьюсь публикации, ее сочтут в лучшем случае подражанием, а в худшем – обвинят меня в плагиате, после чего на моей писательской карьере можно будет поставить крест. Три года жизни псу под хвост! Мы разругались; другого агента я так и не нашел. И романов больше не писал. Слишком много я вложил в своего первенца. – Питер резко повернулся и уставился на Банниша. – Я уничтожил рукопись, сжег все копии. Никто, кроме моего агента и Кэти, не знал о ней. Кто рассказал тебе?
– Я читал твой роман, – повторил Банниш.
– Гнусный лжец!!!
Ослепленный яростью, Питер схватил бокал и швырнул его в ухмыляющуюся физиономию. Он хотел стереть эту ухмылку, увидеть, как она растворяется в крови и умирает.
Но Банниш успел пригнуться, и бокал разбился о стену.
– Эй, Питер, полегче! – крикнул Экс, а Дельмарио, сражаясь с алкогольной напастью, замигал по-совиному.
Кэти до белизны суставов стискивала край стола.
– Наш капитан протестует слишком энергично, – посетовал Банниш, вновь демонстрируя ямочки на щеках. – Он знает, что я говорю правду. Я прочел его роман и, чтобы не быть голословным, готов изложить содержание. – Он пожал плечами. – Что, собственно, я и сделал, пересказав его близко к тексту Дональду X. Салливэну, который по моему заказу написал «Синий шатер». Я мог бы попробовать и сам, но не обладаю литературным даром. А Салли ухватился за свой шанс и получил кругленькую сумму, которую мы поделили по справедливости.
– Сукин сын, – процедил Питер; его ярость уже схлынула, оставив только опустошенность и боль незаслуженного поражения. Его обвели вокруг пальца, и он бессилен что-либо изменить. Питер вдруг осознал, что верит Баннишу, верит каждому слову его бреда… – Значит, это правда… Ты украл мои мысли, мои слова… Ты украл все.
