К э т р и н. А, теперь мне все ясно…
Миссис Винэбл. И прекрасно! В таком случае…
Д о к т о р. Я думаю, чтобы достигнуть желаемого, нам прежде всего нужно успокоиться.
Миссис Винэбл. «Нам?» Кого вы имеете в виду? Это она кричит — не я же!
Доктор. Миссис Винэбл, давайте все-таки создадим здесь и сейчас спокойную обстановку. Ваша племянница, кажется, взволнована.
Миссис Винэбл. На то у нее достаточно оснований. Отнять у меня сына, а потом еще…
Кэтрин. Тетя Ви, вы не правы.
Миссис Винэбл. Я не права?!
Кэтрин (обращаясь к другим.) Она не права. (Опять к миссис Винэбл.) Вы же знаете, почему Себастьян просил меня с ним поехать.
Миссис Винэбл. Да уж знаю, знаю.
Кэтрин. Вы же не могли поехать. У вас был… (На секунду умолкает.)
Миссис Винэбл. Давай, давай! Что у меня было? Боишься произнести перед доктором? Хотела сказать — у меня был паралич? А у меня его и не было! А была легкая аневризма. Вы знаете, доктор, что это такое — небольшая спазма сосудов, не кровоизлияние, а просто спазма. Узнала, что она его забирает, вот и случилось. И отсюда временная атрофия мышцы лица, но только с одной стороны, вот здесь. (Едет в центр.) Да они мне вовсе не родственники — это родственники моего покойного мужа. Я их всегда ненавидела — сестру покойника и двоих ее никчемных детей. Но я сделала больше, чем надо, только б не пустить их по миру. Только бы сделать приятное сыну: его слабое сердце было на редкость добрым. Я пошла на расходы и унижение, да, на публичное унижение — устроила этой девице дебют, а она провалилась. Не понравилась никому! Все равно как порченая. Язычок, правда, будь здоров, но считать это умом? А манеры: смеется прямо в глаза — да кому ж это понравится? Я к ней быстро охладела, да и Себастьян тоже. Но Себастьян, он почему-то находил ее занятной, меня ж от нее просто воротило, тошнило. А в разгар сезона ее даже перестали приглашать на вечера, перестали, несмотря на мое положение. Почему? Да потому, что она спуталась с каким — то женатым, потеряла голову и закатила целый скандал. Да где? На карнавале «Марди-Гра», прямо посреди зала. Тогда все с ней всё прекратили — какая-то мерзость, все, кроме… (переводя дыхание) моего сына Себастьяна: он пожалел ее и взял минувшим летом с собой вместо меня.
Кэтрин (вскакивая, громко). Я ничего не могу поделать с правдой, я не Господь Бог! Но и он, наверное, не смог бы! Не думаю, чтобы Бог стал из правды творить ложь. Так как же можно лгать о том, что случилось с ее сыном в Кабеса-де-Лобо?
