— А ты помнишь, что почувствовала в то первое утро, когда проснулась, уже зная, что беременна?
— Не очень. Кажется, я помчалась в туалет, потому что меня тошнило…
Из-за двери комнаты Манон появилась Одиль.
— Постель готова. Надо будет укрепить шкаф, а то он вот-вот развалится, это ты попросишь мужчин. А теперь, девочка, иди отдыхай, этот день и так был для тебя слишком долгим.
Манон отложила в сторону кота — тот остался лежать, свернувшись клубком, в ожидании, что его будут гладить до самого утра. Пожелав друг другу спокойной ночи, все разошлись по своим комнатам. Манон первая закрыла дверь. Несмотря на свою близорукость Эндрю разглядел, что Одиль слегка помахала ему, прежде чем скрылась за своей. Он в ответ тоже помахал и пошел укладываться, чтобы перед сном обо всем рассказать Джерри и Диане.
Прежде чем сесть в кресло, с которого он только что вытер пыль, Эндрю помедлил немного, словно прося разрешение у того, кто занимал его раньше на протяжении многих лет. Блейк устроился в кабинете, обставленном так, как он обставил бы его сам, если бы кабинет принадлежал ему. Блейк закрыл глаза. Положил руки на кожаные подлокотники. Никто не сидел здесь после смерти месье Бовилье.
Даже если мажордом добился разрешения разместиться в библиотеке для того, чтобы выполнять секретарские обязанности, это не означало, что ему позволено залезать в ящики.
Все необходимые ему для работы документы и ручки лежали рядом с бюваром на большом подносе со светлой окантовкой. Эндрю глубоко вздохнул и оглядел комнату. Здесь царил полумрак, медные бра озаряли мягким светом книжные шкафы из черешневого дерева, которыми были уставлены все стены. В каждом из шкафов стояли в ряд книги в красивых переплетах и затейливые безделушки. Письменный стол занимал в этом пространстве самое подходящее для него место. Довольный, Блейк встал, чтобы рассмотреть все поближе. Месье Бовилье собрал впечатляющую коллекцию, самые старинные издания находились за стеклом. Эндрю открыл дверцы шкафа, взял первый попавшийся сборник стихов и осторожно полистал. XVII век. Стихи о любви, смерти, о быстротекущем времени. Многих слов Эндрю не понял — они были на старофранцузском. Он легонько погладил пальцами старинную бумагу, прежде чем поставить книгу на место. В других шкафах большинство книг было на французском — литературная классика, множество словарей и справочных изданий по истории, архитектуре, медицине. Попадались и диковинки вроде словаря арго начала прошлого века. В одной из тумбочек Блейк обнаружил музыкальный центр и набор компакт-дисков: классика, музыка из кинофильмов, одна или две оперы, записи отдельных исполнителей и различных групп — самые свежие датировались тем временем, когда месье Бовилье ушел из жизни. Закончив осмотр, Блейк подумал, что хотел бы познакомиться с человеком, который всем этим интересовался.
