Стало страшно.
Мне не раз приходилось видеть, как люди, подавляя в себе страх, что есть мочи кричали. Теперь пытался и я тоже. Получился лишь приглушённый выдох: "Мама! Отец!"
Бежала вода.
Я задремал.
В гостиную вошла мама и опустила на белую скатерть субботнего стола большую посудину с только что сваренным, притягательно пахнущим карпом.
- Заодно отметим твой диплом, - сказала мама.
Отец сморщил нос, спросил:
- Кто мне скажет, для чего нужны миру психологи, философы, писатели?
Я не успел ответить – меня отвлёк большой белый медведь. Он сидел на узкой льдине, которая носила его по Северному океану, пока льдина под медведем не растаяла, океан не высох…
Я открыл глаза.
Лица пассажиров казались застывшими пятнами, на которых было написано: "Что это с нами?"
Старик с растрёпанной бородкой отделился от толпы и, подойдя ко мне, заботливо сказал:
- Молодой человек, я вижу, вас что-то смущает.
Я отозвался:
- А вас?
Узкие плечики старика мелко задрожали.
- Люди – рабы обстоятельств, ситуаций…- всхлипнул старик. - Что творят – не ведают…Живут. как блаженные или как звери – инстинктами…Их осудить можно, а осуждать – некому…
- Свежая мысль! - отметил я и опустил голову.
Старик достал носовой платок.
- Господи, сколько в мире боли! - сдавленным голосом проговорил он и, съёжившись, протирая слезившиеся глазки, скрылся в толпе.
Я подумал –
о Вене,
о родителях,
о Мире.
Стало тоскливо.
Стало тревожно.
Потом вспомнилась наша клиника.
ПАЦИЕНТ: Доктор, боюсь, что я не испытываю чувства боли.
ДОКТОР ФРАНКЛ: Вас кто-то обидел?
ПАЦИЕНТ: Нет.
ДОКТОР ФРАНКЛ: С кем-то подрались?
ПАЦИЕНТ: Нет.
ДОКТОР ФРАНКЛ: Вы студент?
ПАЦИЕНТ: Нет.
ДОКТОР ФРАНКЛ: Кем же вы думаете стать?
ПАЦИЕНТ: Ещё не знаю.
ДОКТОР ФРАНКЛ: Вам приходилось влюбляться?
ПАЦИЕНТ: Нет.
ДОКТОР ФРАНКЛ: В эту минуту вы боль испытываете?
ПАЦИЕНТ: Нет, но моя мама говорит, что когда-нибудь больиспытаю.
ДОКТОР ФРАНКЛ: Ваша мама не ошибается. Боль придёт. Ждите!
По палубе метался огромного роста мужчина, но вдруг останавливался и, судорожной рукой подёргивая себя за бороду, заглянул за борт. Затем он снова метался по палубе и, озираясь по сторонам, сотрясался в трубном смехе. Было не понять – смеётся он над собой или над кем-то. Вокруг него кружила крошечная женщина и, размахивая листком из школьной тетради, неустанно повторяла: "Вот они здесь, вот они следы пальчиков моего сына. Вы не встречали моего сына?"
