Решив сменить тему разговора, я прошёл на кухню. Мама последовала за мной. Налив в чайник воды, я поставил на стол (наш Locus sacralis.*) две чашки.
Чайник вскипел.
Я спросил, зачем в мире дети?
На мне остановились два неподвижных глаза.
Послышалось:
- Дети в этом мире посланники. Без них не сговориться…
- С кем не сговориться?
Мама налила себе рюмку вина и проговорила:
- Мне страшно.
- Не надо, - попросил я. - Бояться не надо.
Мама поёжилась и, глотнув из рюмки, сказала:
- Обязательно, надо! Надо, сынок, надо! Потому в мире так беспокойно, что люди недостаточно боятся…
Я фыркнул:
- В армии нас учат, чтобы мы…Вот и отец всегда говорил, чтобы я не боялся…Ты толкаешь меня на ослушание отца?
- Помолчи! - повелела мама.
- Но ведь теперь…В мире выросло новое поколение, новые люди…
- И новые нацисты тоже…
Глаза у мамы затуманились.
- Помолчи!
Я пустил голову.
- Лотан, - прошептала мама, - я не в силах понять, почему, если все начинают
* Ирвин Ялом "Мамочка и смысл жизни"
** (лат) Святое место.
свой путь с одного и того же (сосут материнскую грудь), то потом случается так, что –
образованный становится невежественным,
стойкий – истеричным,
порядочный – негодяем.
Может, когда придёт Мессия, то…
Мама замолчала.
Я пил чай и смотрел на маму.
Мама пила вино и смотрела на меня.
И вдруг она запела.
- Ты поёшь ужасно, - сказал я. - Ты поёшь так ужасно, что невозможно слушать.
Я тоже запел. Кажется, я пел ещё ужаснее.
Мы пели долго. Долго и громко. Потом петь перестали. Мама сказала, что мужчин в её жизни больше не будет.
Я заскрежетал зубами.
- Разве я не мужчина?
Мама потёрла переносицу, наполнила себе новую рюмку и, поднося её к губам, проговорила:
- Твои прадедушки и прабабушки старались быть счастливыми, но…Поди возрази Судьбе…
Я спросил:
- Как звали моего прадедушку?
- Левинас. Его все звали Гирш Левинас. Мои родители уроженцы Литвы. Разве ты не знаешь?
- Забыл.
Мама опустила голову.
- Когда нацисты лишили меня родителей, мне было два годика. Меня укрыла у себя семья литовских крестьян. Человек не волком рождается, не его природа, только порой природа сама себя травмирует… В те годы и Бог, и Иерихонские трубы молчали…Вот и сегодня…Непросто сохранить себя в себе…
Мама наполнила ещё рюмку.
- Споём ещё? - предложил я.
Мама задумчиво посмотрела на рюмку, покачала головой и на нестойких ногах ушла к себе в комнату. В приоткрытую дверь прокричала:
