Сефарды внесли в процветание Голландии весомый вклад: например, четверть кораблей Вест-Индской компании — столпа голландского процветания — принадлежала евреям. Они же создали и упрочили такие виды промышленности, как шелковая, сахарная, табачная и шоколадная. Амстердам стал мировым центром обработки алмазов. Этим делом и по сей день занимаются исключительно евреи. Вы, конечно, понимаете, что появились и крупные банкиры.
Медицина тоже стала преимущественно профессией еврейской. Одного из врачей-евреев изобразил великий Рембрандт, очень хорошо относившийся к евреям и закончивший дни свои в еврейском квартале.
Да и вообще взаимоотношения с окружающим населением (титульной, как сказали бы у нас, нацией) были хорошими.
Медленно, но верно завоевывала еврейская община Голландии свое место под скуповатым североморским солнцем. Профессия врача, естественно, преимущественно еврейской не стала (врач-еврей по-прежнему был обязан давать особую присягу, в которой обещал лечить христиан столь же добросовестно, как и евреев), но среди евреев стала достаточно заметной и уважаемой. До 1711 года фармацевт-еврей не мог продавать лекарства иноверцам — сказывалось, знаете ли, вековое недоверие. Но если он имел хотя бы одного помощника из числа христианин, остальные могли приобретать его товар, не опасаясь, что им подсунут яд.
Так было до тех пор, пока в сентябре 1796 года Национальное собрание Батавской республики (которой стала Голландия после французской оккупации, перед тем как трансформироваться в королевство, управляемое братом императора, Луи-Наполеоном) не приняло наконец закон о полной эмансипации евреев. Надо сказать, что население («титульная нация») отнеслось к этому весьма спокойно.
А вот евреи, напротив, восприняли его враждебно. Они эмансипации боялись.
Уточним: речь идет о верхушке сефардской общины. Ибо сефарды, об истории и успехах которых мы кратко и с должным уважением поведали, к тому времени давно уже не составляли большинства среди евреев в стране. Еще с Тридцатилетней войны (начавшейся в 1618 году), а особенно — со времен Хмельницкого (середина XVII века) в страну начали просачиваться ашкеназы. Видимо, слухи о спокойной стране, где не мешают жить, доходили аж до Белой Церкви и даже далее.
Кстати, о Хмельницком. К этой личности и на Украине-то по-разному относятся, а уж для евреев слово «Хмельницкис цайтн» имеет лишь одно значение: врагам чтоб нашим так было вполовину! Но все же (хоть и меньше всего, наверное, думая о «Холандыи») изменения в голландской жизни он произвел о-го-го какие!
