— Все, говоришь?
— До одной!
— Да? А если я уточню у майора милиции Ковалева?
Она не хотела никого запугивать, просто постаралась показать свою осведомленность. Однако парень побледнел и принялся нервно грызть ноготь.
Ира поняла, что совершила непростительную промашку, восстановив против себя «местное население», вместо того чтобы втереться к нему в доверие.
А население-то, оказывается, еще и имело непосредственное отношение к квартире номер восемь!
Интересная вырисовывается картинка!
Положение надо было как-то исправлять.
— Ну и гад же он, этот майор Ковалев! — не кривя душой, воскликнула она. — Взяточник! Недавно с меня штраф содрал и квитанцию не выдал. Плати, говорит, а то под суд отдам.
У Пети Львова — разумеется, это был он, — отлегло от сердца. Выходит, лихая веснушчатая незнакомка — его товарищ по несчастью?
— Тебя — под суд? За что?
Он воспринял Иру не как взрослую, а как девчонку класса из десятого-одиннадцатого.
— За ерунду. За езду без шлема.
— Придурок! — оставив свои ногти в покое, презрительно сплюнул Петька сквозь зубы.
— А к тебе что, тоже придирался?
— Еще как! Всю ночь в отделении продержал. Там клетка такая, это у них называется «обезьянник».
Сейчас, когда все осталось в прошлом, он гордо смаковал «уголовные» подробности своей биографии. О том, как ему было тогда страшно, холодно, унизительно и одиноко, мальчишка теперь и не вспоминал. Он очень, очень хотел выглядеть настоящим мужчиной перед этой девчонкой, хотя она и была постарше него.
— А тебя за что? — поддержала Ира эту светскую беседу. — Нашумел где-то?
— Да за фигню какую-то. Ну, подумаешь, прогуливался ночью с мушкетом! Не застрелил ведь никого.
— Мушкет — это что? Теперь так рогатки называются?
— Ха! Рогатки. Настоящий мушкет, старинный. Подлинник. Из таких мушкетеры стреляли.
У Иры разгорелись глаза: она и впрямь превратилась в любопытную школьницу. Хоть и прожила она несколько лет в образе д’Артаньяна, а вот подлинного мушкетерского оружия ей в руках подержать не довелось.
— Вот бы хоть одним глазком глянуть, — мечтательно протянула она.
— А хочешь — заходи к нам. Покажу папкины реликвии. Там много всякого!
Этим заманчивым предложением Петька вернул ее с небес на грешную землю.
«Папка»?
Да нет, на Владимира мальчик ни капельки не похож. Племянник? Соседский ребенок? Может, у них там коммуналка?
Чушь! Директор фонда — и в общей «коммуне»? Так не бывает. Да и Ковалев сказал, что Львов очень богат…
— А все-таки ты из какой квартиры?
