— Конечно нет.
— Тогда решайся!
— Спасибо, я подумаю.
— Подумаю! Ты кто — философ или спортсменка? Роденовский мыслитель, тоже мне!
И он продолжил уже другим тоном, непреклонным и требовательным:
— Сейчас или никогда. Смотри, я дважды не повторяю. Не тебя, так другую девчонку возьму.
Ира стояла, держа под мышкой заветный кубок, о котором так давно мечтала. Вся ценность его в этот миг померкла для нее в сравнении с теми будущими наградами, которые она могла бы завоевать под руководством этого невзрачного, толстеющего человека в бейсболке.
А он вдобавок, как истинный психолог, искусно плеснул еще масла в разгоравшийся огонь:
— Посуди сама: много ли тебе Тамара внимания уделяет? Она ведь все больше с начинающими возится, с малышней.
Это тоже было правдой.
Госпожа де Тревиль продолжала работать в младших группах интерната и собирать вокруг себя детишек из неблагополучных семей.
Ира и сама, теперь уже как представитель старшего поколения, регулярно участвовала в церемониях посвящения маленьких хулиганов в мушкетеры.
Может, это сыграло свою роль, а может, просто сработал характер Ирины (который Самохин, прежде чем к ней «подъехать», досконально изучил, расспрашивая ее друзей и знакомых). Она ведь и в самом деле терпеть не могла что-то планировать наперед, прикидывать, занудно взвешивать «за» и «против».
Ирина была человеком действия, а не размышлений.
А возможно… возможно, решающим оказался один случайный — или казавшийся случайным — факт.
В самый разгар переговоров за спиной у Самохина откуда ни возьмись вырос плечистый чернобровый парень с длинными темными волосами, собранными на затылке в хвостик.
Он подмигнул победительнице турнира и уверенно, тоном знатока, произнес:
— Что, Костик к себе приглашает? Подфартило тебе, девочка! Везучая ты.
Это был Андрей Галибин. Сам Андрей Галибин, герой сабли!
До сих пор Ира видела его лишь издали и в официальной обстановке, и на нее каждый раз находил какой-то столбняк.
А теперь он обратился непосредственно к ней! И он считает предложение Самохина удачей… И главное — Андрей ведь тоже выступает за армейский клуб!
Неизвестно, какой именно из аргументов оказался самым убедительным, а возможно, что и все вместе, но Ира, поддавшись неосознанному мощному импульсу, почти выкрикнула:
— Да! Да! Да! Согласна!
Решила — как отрубила.
И тут же Константин Иннокентьевич вместе с Галибиным куда-то испарились, будто их и не было здесь вовсе.
Не то боялись, что Первенцева возьмет свое согласие обратно, не то хотели избежать стычки с госпожой де Тревиль, словно та могла вызвать их на дуэль.
