…Наконец молодой лес уступил место старому. Показались большие деревья с высокими, гладкими стволами. Они тянулись бесконечными рядами и терялись вдали под густым, непроницаемым для солнца сводом. Было темно и душно, в воздухе висел тяжелый запах, насыщенный испарениями гниющих растений. Над почвой невидимо поднимались целые облака миазмов[6] лихорадки.
В этих местах могли жить и прятаться только дикие звери.
Три друга шли теперь довольно быстро, но с каждым шагом усталость давала себя знать все сильнее. Негры, особенно те, которым поручено было тащить львиные шкуры, едва поспевали за своими хозяевами.
Но вот вдали послышался неясный гул, затем во влажном воздухе глухо прозвучал выстрел.
Усталости как не бывало. Охотники, перепрыгивая через все препятствия, помчались к небольшой группе испуганных людей.
Их глазам предстало ужасное зрелище.
На земле навзничь лежал человек с распоротым животом, с вырванными внутренностями; кругом валялись клочья разорванной одежды вперемешку с кишками. Цела была только голова и синий матросский воротник на плечах.
Андре взглянул на лицо, искаженное короткой, но, вероятно, мучительной агонией, и ахнул:
— Да ведь это один из наших матросов! Фрике, погляди!
— Увы, да, — побледнел молодой человек. — С нашей шхуны.
— А вот и еще мертвец! Да тут была целая бойня.
Чуть дальше лежал труп негра с оторванной напрочь рукой. Одно легкое виднелось сквозь ребра, с лица была содрана вся кожа.
— Боже! Мы опоздали! — пробормотал юноша.
— Станьте ближе к стволу, джентльмены! — крикнул им вдруг по-английски какой-то господин в европейском костюме с винчестером[7] в руках. — Поторопитесь! Обезьяна сейчас будет атаковать.
С дерева с шумом повалились огромные ветви. Кто-то кидал их с самой вершины. Наши охотники не преминули воспользоваться разумным советом и пристроились около незнакомца, рядом с которым стояли четыре насмерть перепуганных негра. У одного голова была чем-то проломана; из раны непрерывно сочилась кровь.
— Вероятно, жертвы гориллы? — Андре указал на трупы.
— Да, сэр, — флегматично согласился европеец. — Она сидит на баобабе, почти прямо над нами. Я ее ранил, но обезьяна только еще больше рассвирепела.
— Негры утверждают, будто она украла какую-то женщину.
— Это правда — у нас на глазах. Матрос хотел ее защитить — и вот печальный итог. Чернокожий тоже поплатился за свою попытку вызволить несчастную.
— А женщина?
— Думаю, обезьяна не причинила ей особенного зла и, по всей вероятности, спрятала в нижних ветвях баобаба. Потом, испугавшись выстрелов, оставила ее там, а сама поднялась на вершину. Эта горилла очень ловка и хитра: покажется и сейчас же спрячется. Я видел ее лишь несколько раз, когда она ломала ветви, которыми в нас бросала. Чу! Вы слышите?
