Солнце село. Сделали привал в лесной чаще, разведя костры, чтобы избежать чересчур короткого знакомства со львами, которые своей многочисленностью оправдывали данное этой стране название (Cierra-Leone значит «Львиная Гора»).
Кроме львиного рыка слышно было также ворчание леопардов, рев горилл, визг гиен и блеяние антилоп, но ни разу, — ни вдали, ни вблизи, — не протрубил слон, а его звучный металлический клич не спутаешь ни с чем.
Между тем Сунгойя продолжал непоколебимо верить в удачу.
Он проспал всю ночь сном праведника, зажав рукой талисман, утром объявил: сегодня еще до заката слон будет выслежен и убит. Белых друзей он пообещал угостить таким рагу из слонины, какого европейским поварам не приготовить ни за что.
Парижанин только плечами пожал. Насвистывая какую-то песенку, закинув за спину большую винтовку, он вместе с жандармом занял место в самом хвосте отряда. Впереди шел Сунгойя, как и подобает вождю, взяв на себя в то же время роль двуногой ищейки. За ним гуськом тянулись сперва приближенные, потом целой толпой чернь и, наконец, оба француза.
Такой порядок диктовался тем, что европейцы стучали обувью и могли спугнуть зверей, тогда как босые негры, словно змеи, передвигались совершенно беззвучно.
Фрике перестал насвистывать. Он зарядил винтовку Гринера двумя пулями в металлических гильзах и срезал для опоры палку.
Барбантон шагал молча, чередуя наполеоновские позы и все что-то обдумывая.
В лесу стояла полная тишина; лишь где-то наверху, в густой листве, чуть слышно чирикали птицы.
Вдруг из-за стволов-колонн, на которых покоился зеленый свод, долетел громкий крик ужаса. Цепочка всколыхнулась вся с начала до конца и круто разорвалась.
Юноша хладнокровно взял ружье на прицел; его друг, выведенный из задумчивости, сделал то же. К ним быстрым шагом, но стройно — видно, уроки «генерала» пошли впрок — приближались испуганные чернокожие, бывшие в авангарде.
Старый унтер смотрел и испытывал большое удовлетворение.
— Стой! — скомандовал он.
Услышав знакомую команду, негры дружно остановились.
— Что случилось? — спросил Фрике, призывая на помощь все свои познания в наречии мандингов.
— Господин!.. Сунгойя!
— Где же он? Что случилось? Или гри-гри сыграл с ним какую-нибудь штуку?
— Сунгойя!.. Бедный Сунгойя!.. Такой великий вождь! О, горе!
— Сми-р-р-рно! — прогремел Барбантон. — Не говорите все вместе. Кто-нибудь один.
Разом все стихло.
— Ну вот, хоть ты, номер первый, объясни, что у вас произошло. Да только без околичностей. Отвечай, как по команде, где Сунгойя?
