Но вот Барбантон степенно вложил саблю в ножны и направился наконец к юноше, раскрывая объятия.
— Здравствуйте, дорогой Фрике. Давно вас поджидаю и уже начал беспокоиться.
— Меня? Да вы что, колдун?
— Нет. Просто, хорошо зная своих друзей, не сомневался: вы пуститесь по моим следам и непременно догоните. Я, впрочем, позаботился о вашей встрече и отправил…
— … Уж не дезертиров ли на прошлой неделе?
— Их самых, чтоб они провели вас сюда.
— Благодарю и поздравляю: вы — генерал и командуете армией, хотя и черномазой. Это довольно лестно.
— Что ж, от безделья и то рукоделье. Моему приятелю Сунгойе чрезвычайно хочется попасть в монархи.
«Поразительно, жандарм — создатель королей!» — подумал Фрике и прибавил вслух:
— Вы, значит, скоро собираетесь возвести его на здешний трон?
— Да, мой мальчик. А пока вот обучаю воинов.
— Удивляюсь одному: неужели они понимают ваши команды?
— Не понимают, а все-таки исполняют механически. Точно так же, как у нас в армии разные инородцы не понимают ни слова по-французски, а команду заучивают.
— Это правда.
— Должен сказать, что здешние рекруты совсем не тупы — в одну неделю сделали такие успехи, что за них мне не стыдно. Правда, у Сунгойи есть очень действенное средство для развития умственных способностей.
— Понимаю. Что-нибудь в немецком вкусе: мордобитие, палки.
— Совсем нет. Он просто объявил, что бестолковым отрубят головы. Вы представить себе не можете, насколько понятливее сразу сделались мои подопечные. Однако пойдем в хижину. Таким важным персонам неприлично долго беседовать под открытым небом. Да и форму мне хочется скинуть: хоть она и внушительна, зато жарко в ней невыносимо.
— Это ее вы так бережно уложили в чемодане, когда покидали улицу Лафайет?
— У меня во всем доме только одно и было, чем я дорожил.
Весь комизм положения, в котором находился старый солдат, как бы на время исчез. Не хотелось больше смеяться над его «генеральством» и над тем, что он всю эту глупость принимал всерьез.
— Как господин Бреванн отнесся к моему бегству?
— Очень жалел и послал за вами.
— Я не вернусь на яхту, пока там жена. Лучше сделаюсь канаком и умру здесь.
— Ну вот! Желтая лихорадка не век будет продолжаться, и господин Андре отправит вашу половину в Европу с первым почтовым пароходом. Я и сам тому буду рад. Как только появилась мадам, на экспедицию посыпались несчастья и беды. Наш покровитель ногу сломал, потом…
— Что вы говорите?! Господин Андре?!
Жандарм побледнел.
