Она явно бегунья. Как две предыдущие жертвы. Как и их, ее задушили.
Я не полицейский или судмедэксперт, но за те годы, что работаю помощницей Монка, у меня появились кое-какие базовые знания о расследовании убийств. Даже я по синякам на шее могла заключить, что ее задушили.
Но мое воображение не успокаивается. Я примеряю на себя ее ботинки, образно говоря. Вернее, один, поскольку левый ботинок пропал, как и у других жертв, убитых в течение последнего месяца.
Она бегала по дорожке с утречка, наслаждаясь тишиной и окружающим видом, ровно и глубоко дыша. А затем он набросился на нее и сбил с ног. Сильно сомкнул руки на шее. Ее легкие жаждали воздуха, сердце бешено колотилось, она чувствовала, что голова и грудь вот-вот лопнут.
Она ужасно страдала.
Я страшно испугалась, лишь представив это, даже не попадая в опасную ситуацию.
Богатое воображение сделало бы меня паршивым полицейским. Поскольку я не одна и не имею в полиции официального статуса, то на месте преступления держу рот на замке и стараюсь быть как можно более незаметной. Я чувствую, так правильно, и если заговорю, то покажу, что нахожусь там, где меня на самом деле быть не должно.
Капитан Лиланд Стоттлмайер жевал зубочистку и изучал тело. Наверное, в этот момент он представлял себе то же, что и я. Возможно, задавался вопросами, какой была жертва, напевала ли она по дороге, и как менялось ее лицо при улыбке? Или размышлял, почему ушла жена, и что предпринять для ее возвращения. А может просто решал, где пообедать. Копы удивительно равнодушны к смерти.
Лейтенант Рэнди Дишер стоял рядом с ним, деловито набрасывая что-то в блокноте. Я предположила, что он рисует, ибо заметки писать пока не о чем. Несмотря на то, что он хороший спец в выискивании фактов и стремится всячески угодить капитану, дедукция не его сильная сторона.
По правде говоря, они ожидали, что Монк, блестящий детектив и мой начальник, поделится своими наблюдениями, а то и вовсе раскроет дело прямо на месте. И надежда эта вовсе не безумна. Монк неоднократно раскрывал дела сразу. Вот почему Полицейское Управление Сан-Франциско платит ему за консультации в расследовании наиболее сложных убийств. Раньше он служил полицейским, пока обсессивно-компульсивное расстройство не сделало его карьеру невозможной.
Я стояла рядом с Монком. Позади нас несколько полицейских в форме и экспертов места преступления искали улики на площадке и беговой дорожке.
Стоттлмайер выжидающе смотрел на нас. — Ты собираешься присоединиться к нам?
