– Нет. От Джейн. Он ей угрожал.
Маклин недоуменно свел брови.
– О ком вы говорите? О Донни Дженксе? Диджее?
Джордж вдруг растерялся.
– О типе, которого вы наняли, чтобы забрать у Джейн деньги. Мы с ним вчера виделись.
– Ну так вы и сегодня с ним виделись. Он только что вас обыскал. Дональд Дженкс. Диджей. Это мой сыщик. Я ни хрена не понимаю, о ком вы толкуете.
– Кто-то выдает себя за Донни Дженкса, – секундой позже сказал Джордж. – Вчера мы встретились.
– Как он выглядел?
Джордж описал.
– Не знаю такого. Небось приятель Джейн – запугивает вас, чтобы услужили ей.
– Это бессмыслица. Из-за него-то она и решила вернуть деньги.
Маклин сжал губы и снова стиснул переносицу.
– Она вам так и сказала?
Джордж выложил все, что знал: об угрозах и том, как этот человек преследовал Лиану от самой Атланты.
– Очевидно, он изучил вас достаточно, чтобы знать, что вы наняли для поиска денег человека по имени Донни Дженкс, и воспользоваться этим именем.
Маклин пренебрежительно щелкнул пальцами.
– Так или иначе, это не моя головная боль. Я не буду хуже спать, если какой-то наемный бандит вздумает затравить Джейн. Что-то мне подсказывает – это ее же происки. Не знаю зачем, но с нее станется.
– Вы получили деньги. – Джордж поерзал.
Он был готов уйти. Ему внезапно пришло в голову, что миниатюрный убийца, действовавший под именем Донни Дженкса, наверняка был человеком Маклина – подручным, в связи с которым тот признаваться не хотел; наняли его тайно. Маклин, мерзавец худшего сорта, прикидывался чистеньким.
Будто прочтя его мысли, Маклин уселся на диване чуть глубже, поднял руку и произнес:
– Позвольте мне сделать вам одолжение без всяких на то причин. Позвольте я расскажу о Джейн. Возможно, это и не изменит вашего к ней отношения, но, скорее всего, выйдет иначе.
Он посмотрел на часы – массивную металлическую бляху, что свободно болталась на худом запястье.
Джордж пожал плечами.
Маклин сел еще глубже.
– Как вы, наверное, знаете, у меня есть кое-какие средства. Не такие, как в «Волмарте»[16], но хватает. Я дважды был женат. Первая жена умерла от эклампсии, родив мне единственную дочь. Это было тридцать семь лет назад. Ее звали Ребекка, у нее были черные волосы и голубые глаза. Волосы как смоль, а глаза даже не представляете, какие светлые. Она была сама поэзия – красивейшая женщина из всех, кого я знал. Мы познакомились в субботу, в Джорджии, за игрой в гольф. Она отлично играла. Сегодня уже была бы профессионалом, в числе лучших среди женщин, но тогда ей хватало быть моей женой.
