— Так деваться некуда было, товарищ майор…
— Потому и не ругаюсь. Пленные есть?
Звонарёв зябко передёрнул плечами:
— Не уверен… Но если кто уцелел — ребята приведут. Только я в океанском ни бельмеса.
— Разберёмся.
Шагнул было к КШМ, но обернулся:
— Неплохо сработано.
Владимир сплюнул:
— Разве это вояки? Бараны…
— Ну — ну.
Неприятно удивился Ковалёв.
— Не зазнался ли ты, парень?
Звонарёв нахмурился:
— Есть с чем сравнить, товарищ майор. Так что знаю, о чём говорю.
…Лязгнул сбитый засов, забренчал, раскачиваясь на кривом гвозде. Звонарёв удивился — всё на соплях держится. Вошёл в пыльный, донельзя грязный кабинет бывшего начальника станции, осмотрелся — на стене обязательный когда‑то портрет почившего государя, безвольного, слабого человека. Комья засохшей до окаменелости грязи на полу, пятна крови на стене, простреленный в нескольких местах мягкий стул. Лавки для посетителей вдоль стен, рассохшиеся, покрытые лохмотьями лака. Полуотставшие от стен обои неопределённой расцветки свисали большими неопрятными лохмотьями. Удивительно, что оконные стёкла целы. На столе — огромный, неуклюжий ящик примитивного телефона, или как тут говорят, голосового телеграфа. Правда, жить аппарат приказал долго и счастливо — выбитая панель с грибообразными звонками, внутри виднелось опаленное месиво оборванных проводов. Шкафы с распахнутыми дверцами и выброшенными из них бумагами. Чудом уцелевшая карта дистанции и участка самой станции. Подошёл к ней, присмотрелся, вспоминая зазубренные буквы. Так — так… Депо. Надо обязательно проверить. Стрелки. Тоже. Водокачка… Вздохнул — всё надо осмотреть, оценить работоспособность, восстановить, если повреждено или, того хуже, уничтожено… Пискнула рация в кармашке разгрузки, привычно ответил:
— Звонарёв, слушаю.
— Как ты там, лейтенант?
Прислонился к узкому подоконнику:
— Осматриваюсь.
— Как понятно, хорошего мало?
— Точно сказать не могу. Но судя по кабинету начальника, точнее, бывшего начальника станции — хорошего нас ждёт очень мало.
Внезапно осенило:
— Товарищ майор! Можно тут народ на работу нанять?
В мембране хихикнули:
— Что такое?
— Тут же депо, пути, стрелки. Нужны рабочие везде. Да и в порядок вокзал привести бы надо, а то везде мусор, грязь! Тут в зале ожидания лошадей, похоже, держали. Ну и вообще — как то местных надо в чувство приводить.
Снова отчётливый смешок, потом Рублёв уже серьёзным тоном ответил:
— Действуй. Если кто появится — пусть шлёпают в городское собрание. Тут тоже… Бардак… Мы сейчас выйдем на связь с нашими, так может что сможем выпросить. И это, первый взвод отправили на окраину. Второй начинает патрулировать улицы. А ты пока напиши или напечатай на принтере листовки, мол, господа — граждане, не бойтесь нас. Армия Нуварры прибыла к вам по просьбе её величества, и так далее… Ну, ты помнишь — листовка номер два в директории 'Агитация'.
