К тому времени как я в третий раз протерла лицо мокрым полотенцем, Лайл уже грохотал в дверь ванной.
— Томми? Ты в порядке? Извини. Я знаю, что это невежливо. Я беспокоюсь. Прошло уже двадцать минут.
Я открыла дверь и попыталась улыбнуться.
Что означает ваше «никому не верь», мистер Марчетти?
Список включает Лайла? Хадсона?
— Конечно, — ответила я, бросая полотенце на раковину. — Я в порядке. Где Джек?
— Уехал. Кое-что расследовать.
— Это замечательно, — отрешенно пробормотала я. — Что ты о нем думаешь?
— Он действует совершенно не так, как знакомые мне репортеры.
— Но ты доверил ему мамино дело.
— Не повредит. Зачем с ним ссориться? У «Техас Мансли» достойная репутация. А нам на данном этапе нужны ответы, верно? Чем больше помощи, тем лучше.
Я не могла не признать, что Джек на этот раз вел себя почти идеально.
Мы прошли по коридору мимо застывших взглядов черно-белой коллекции предков. Папа говорил, что в те времена на фотографиях никогда не улыбались — это считалось признаком избыточного тщеславия.
Интересно, что бы они подумали о «звезде реалити-шоу» в качестве строчки в резюме и твитах вроде «Привет, народ! Давайте синхронно пердеть в 20:00!»
— Я словно бреду в никуда, — призналась я. — Это безнадежно.
Лайл помедлил. И вытащил из заднего кармана свернутый лист бумаги.
— Я нашел мертвую девочку с твоим номером соцстраховки. Вот несколько распечаток. Я попытаюсь добыть файлы из ФБР… другим способом. Мы работаем над отслеживанием того анонимного имейла. — Он снова помедлил. — Рано или поздно придется подумать о том, чтобы самим поговорить с ФБР.
Я кивнула, размышляя, кого включает в себя Лайлово «мы». Репортеры подозревали в нем хакерские таланты, а я считала, что Лайл для таких занятий слишком умен. И просто знаком с хорошими хакерами.
— Не стоит сейчас отступать, — сказал он мне. — И вообще не стоит. Просто знай, что моя группа тоже в деле.
— Ты знаешь, кто такая Чарла Поласки?
— Конечно. Передовица шрифтом двенадцатого кегля. Она нашла своего мужа, голого и намыленного, с тренером по аэробике, по совместительству учительницей ее дочери и женой городского советника. Им выстрелили в голову и в гениталии. Очень грязная сцена в душевой средней школы. Ну и мечта любого газетчика.
