Я открыл глаза и увидел перед собой лаковые туфли из кожи амазонского каймана, которые сияли подобно солнцу. Мне захотелось видеть владельца этих туфель и я, поняв голову, увидел перед собой выпуклый живот сеньора Карабаса.
— А очнулся, дебошир, — сказал он, и присев на корточки заглянул мне в глаза. Я видел, как он щелкнул пальцами и двое «горилл» подхватив меня под руки, поставили перед ним на ноги. Вот тут я и рассмотрел этого знаменитого сеньора Карабаса, про которого по Палермо ходили настоящие легенды. Шикарный от Версачи костюм сидел на его объемной фигуре вполне достойно. Белоснежная сорочка, рукава которой были застегнуты на золотые запонки с бриллиантами, подчеркивала его высокий статус. Черная борода с проседью придавала его лицу настоящий сицилийский шарм. Передо мной собственной персоной стоял босс клана Амузо.
— Ты кто таков будешь? — спрос он трубным голосом.
— Меня звать Пиноккио, — ответил я, ничуть не испугавшись этого знаменитого и безжалостного мафиози о котором слух разошелся по всей Италии.
— Кто дал тебе Пиноккио, право устраивать в моем заведении драку? Ты, как житель Палермо, должен, наверное, знать, что такие поступки строго пресекаются моими людьми.
Услышав это, я в свое оправданье только и мог сказать:
— Сеньор Карабас, мне сегодня исполнилось восемнадцать лет, и я первый раз вошел в ваше заведение.
— Так что тебя можно поздравить с дебютом!? — спросил Карабас и, щелкнув зажигалкой, прикурил толстую гаванскую сигару, больше похожую на торпеду.
— Я сеньор Карабас, только защищался, — стал врать я, забыв, что в каждом углу ресторана стоят камеры наблюдения. Карабас улыбнулся и, нажав на кнопку пульта, вывел на монитор снятый момент моей драки с Пьеро.
— Полюбуйся Пиноккио, как ты, бьешь самого почетного гостя моего заведения и сына нашего мэра города Палермо Пьеро Провенцано. Это удар не по роже этого влюбленного лузера Пьеро, а по престижу моего ресторана, куда люди приходят, чтобы приятно провести время и выпить хорошего вина. Вы что, не поделили с ним Мальвину? Джованни приведи мне эту распутную девку — сказал Карабас обращаясь к «горилле».
— Я не люблю сеньор Карабас, когда кто-то трогает меня за плечо. Я Сицилиец, и этим все сказано.
— Как твоя фамилия Сицилиец Пиноккио, — спросил сеньор Карабас, с блаженством пуская сигарный дым.
— Я Пиноккио, сын Карло Дженавезе по прозвищу «шарманщик».
В эту секунду Карабаса Барабаса, словно стукнули обухом топора по голове. Он моментально бросил сигару на пол и, изменившись в лице, переспросил.
