— Помогите поднять лодку на борт.
— Как там дела?
— Поздней. Прежде всего лодка…
Держа в руке канат от лодки, я поднялся на палубу. Нельзя сказать, что это оказалось легким делом. Одеревеневший от холода, с резкой болью во всех мышцах и совсем онемевшей ногой, я был не слишком бравым парнем.
— Нам надо спешить. Не исключено, что вскоре нам могут нанести визит.
— Так вот оно что… — задумчиво пробормотал Ханслет. — Дядюшка Артур будет восхищен.
Я ничего не ответил на это. Наш шеф, контр-адмирал сэр Артур Арнфорд-Джессон, командор Ордена Бани и обладатель целой коллекции других наград, наверняка не будет в восторге.
Мы втянули лодку на палубу, выпустили из нее воздух, отцепили мотор и отнесли все это на переднюю палубу.
— Найдите два водонепроницаемых мешка и поднимите якорь, — приказал я. — Только тихо. Лучше всего перед поднятием якоря подложить под цепь кусок брезента.
— Отплываем?
— Рассуждая здраво, именно так мы и должны были бы поступить. Но мы остаемся. Просто нужно поднять якорь. Пусть висит у борта.
Когда Ханслет вернулся с мешками, лодка была уже в брезентовом чехле. Я стащил с себя акваланг и упаковал его в один из мешков вместе с резиновым комбинезоном, грузилами, водонепроницаемыми часами и компасом, служащим также измерителем глубины. В другой мешок я сунул подвесной мотор, подавив в себе горячей желание выбросить эту проклятую штуку за борт. Какой-нибудь мотор, конечно, должен находиться на судне, но у нас был еще один — на деревянной спасательной лодке.
Ханслет же включил электролебедку, и цепь начала медленно и ровно подниматься. Операции такого рода обычно сопровождаются большим шумом. Прежде всего скрежещет цепь якоря, проходя сквозь отверстие клюза, кроме того, стучит стопор зубчатой передачи и погромыхивают звенья цени, наматываясь на барабан. Что касается первого источника шума, то тут мало что можно было сделать, но, сняв стопор и намотав на барабан брезент, можно было по крайней мере приглушить остальные звуки. Звук разносится по воде очень далеко, а ближайшие суда стояли на якорях на расстоянии едва ли двухсот метров от нас. Мы, естественно, не искали общества других судов в порту, а расстояние в те же двести метров от Торбэя было для нас не слишком безопасной дистанцией. Но что поделаешь, если дальше дно моря резко опускалось, а наша якорная цепь имела всего сто двадцать метров длины.
Я услышал, как Ханслет нажал ногой на педаль, выключая лебедку.
