– Пришли, – сказала девочка, обращаясь больше к Зигфриду – видимо, продолжая какой-то разговор. – Стойте на месте и ничего не бойтесь.
От этих слов стало почему-то жутковато. Травинка исчезла в царящем здесь полумраке, вокруг же медленно задвигались зловещие тени.
– Что за напасть… – проговорил Книжник.
Тени на миг замерли – и словно потянулись на голос, простирая к людям смутные щупальца. Семинарист едва не дал деру – его удержала тяжелая рука веста, опустившаяся на плечо. Под ногами струился густой туман, ощутимо пахло болотом. В мутной мгле вспыхивали и гасли тусклые отблески чьих-то внимательных глаз, медленно плыли в воздухе бледные огоньки. Зловещий холодный ветерок щекотал шею – будто кто-то дышал в затылок. Ужас нарастал – и снова это было неконтролируемое чувство, будто вызванное неизвестными психотропными веществами. Болотный газ, что ли? Или это все вовсе не чудится им, а хитрая девчонка просто привела добычу на кормежку темным силам леса?..
– Не дергайся, – тихо сказал Зигфрид. – Сказали же: стой и не трусь.
Книжник моргнул, подавил в себе новую волну инфернального ужаса. И тут же раздался звонкий голос Травинки:
– Идите сюда!
Кошмарные картины как ветром сдуло. И через несколько шагов они оказались на пороге странного жилища. Дом (или хижина, или что это было на самом деле), в отличие от прочих местных строений, помещался не в стволе громадного дерева, а в здоровенном старом пне. Громадный пень, высотой метра три, не меньше, черным гнилым зубом торчал в небо… Нет, не в небо – в туманную дымку, закрывавшую вершины деревьев. Гнилую древесину обильно покрывали мох, лишайники, россыпи древесных наростов, поганок. И совсем уж неприятно смотрелись на этом фоне кособокая дверь и крохотные окна, неряшливо пробитые в трухлявой древесине. Трудно было избавиться от навязчивой ассоциации: эти оконца и дверной проем напоминали глаза и рот разложившегося покойника. Особенно подчеркивал впечатление бледный свет, дрожащий в глубине дома.
При этом Травинка, приведшая их сюда, буквально лучилась от радости:
– Ба дома, она ждет нас!
Скосившись на Зигфрида, Книжник поежился. Он не испытывал столько оптимизма от встречи с этой неизвестной «Ба», выбравшей для жизни этот райский уголок. Сделав шаг к порогу, он явственно расслышал чавканье под ногами и ощутил, как в дырку сапога заструилась студеная водица. Но отступать было поздно, и, толкнув тяжелую дверь, они вошли в глубину громадного полого пня.
