– Да, есть, но много она нам не даст. Мы сделали дактилоскопию всех работников театра, за исключением тех, кого не удалось найти и привезти ночью в театр. В первую очередь, что нам дал портсигар: кроме отпечатков супругов Хмельницких, мы обнаружили еще большой палец правой руки, указательный и средний. Очевидно, это и есть отпечатки старомодного продавца. Качество оставляет желать лучшего, но что могли, все из них вытянули. Я сегодня утром звонил мужу Хмельницкой, и он мне подтвердил, что продавец достал из кармана коробку, а потом вынул из нее портсигар. При этом никаких перчаток на нем не было. Если так, то третьим человеком, державшим в руках портсигар, был продавец. Мы искали его отпечатки в нашей картотеке. Дело в том, что на большом пальце имеется характерный шрам от глубокого пореза, скорее всего старый. А это особая примета, по которой легче искать аналоги в картотеке. Увы, ничего нет.
Теперь я хочу сказать об очень важном моменте. Мы еще обнаружили те же отпечатки со шрамом на большом пальце, а именно: они остались на рубильнике в подвале под сценой. Рубильник открывает электрический замок люка номер три, через который провалился актер Ольшанский. И они есть на висячем замке, снятом с внутренней стороны ворот склада с декорациями, так называемом кармане. Никому из работников театра, прошедших дактилоскопию, отпечатки не принадлежат. А это уже не может быть совпадением. Мы имеем дело с прямыми уликами и человеком, выходящим в нашем деле на первый план.
– У вас все, Игнат Всеволодович?
– Нет еще. Экспертиза серебра может дать нам еще одну ниточку, а может и запутать все окончательно. Начну с портсигара.
Он выполнен мастером очень высокого класса. Это не Фаберже, клеймо, возможно, настоящее, а может, и поддельное. Дело в том, что шпильки в портсигаре сделаны из современной стали и замок-защелка достаточно современный. Отливали его не так давно. Но главное даже не в этом. Экспертов поразил состав серебра. В нем присутствует более десяти процентов платины и еще несколько добавок, которые использовали в восемнадцатом веке на Ближнем Востоке и в Азии. Такое серебро не могло попасть в мастерские Фаберже. Как утверждают специалисты, из этого серебра делались кубки для вин, рукоятки и эфесы для сабель, цепи для орденов и сами ордена, и все это имеет невероятную ценность, уникальность и раритетность. Ни один здравомыслящий человек никогда не станет плавить кубок турецкого султана, чтобы сделать из него портсигар Фаберже. По цене они не совместимы. Но и это еще не все.
