— Этот мальчик закоренелый негодяй, — сказала она, — посмотрите только на его глаза! — И шепотом: — Уверяю вас, прирожденный преступник. И этот субъект учится в одном классе с моим сыном!
Учитель Штерн с облегчением вздохнул, когда Эмели Хагер вышла из учительской, и подумал: «Бедняга Клаус!»
Клаус Хагер во всем был середнячком. Никто и не ожидал от него чего-либо особенного. Но вот однажды мать нашла его в постели без сознания. Их постоянный врач позаботился, чтобы его немедленно доставили в больницу, и там ему едва успели промыть желудок. Дозы веронала, взятой им из ночного столика матери, хватило бы на всю семью.
Мать бросилась в школу.
— Это вы виноваты, — напустилась она на учителей, — вы придирались к моему сыну!
Досталось и супругу:
— Это ты виноват, ты совсем забросил мальчика!
«Никто не виноват, — написал Клаус Хагер на клочке бумаги, — просто мне все надоело!»
— Не дергайте его, не издевайтесь над ним, но и не деликатничайте чересчур, — предупредил учитель Штерн ребят. — Держитесь с ним, как обычно, — продолжал он, — и тогда он скоро придет в себя. В жизни, дети, иногда случается такое «короткое замыкание». Мы все должны оберегать Клауса, но так, чтобы он этого не заметил!
— Уважаемая сударыня, — сказал он Эмели Хагер, — может быть, не стоит винить во всем других. Постарайтесь сами быть разумной матерью. Меня волнуют не ваши беспочвенные упреки в адрес учителей, а судьба мальчика. Ведь в другой раз он проделает это более умело, можете быть уверены!
— В другой раз? — Эмели Хагер изменилась в лице, и по дороге домой она почти решила пересмотреть свое отношение к сыну. Но именно «почти». Учитель Штерн пошел к директору и рассказал о случившемся.
Директор гимназии, добродушный и представительный пожилой человек, молча слушал.
— Ему нужен друг, уважаемый коллега, — сказал он, и когда Штерн с сомнением переспросил:
— Друг, господин директор?! — тот поправился:
— Или подруга, дорогой коллега, да, именно — маленькая подружка. — И он пояснил свою мысль: — Надо дать Хагеру какое-нибудь задание, которое отвлекло бы его от мыслей о себе. Надо поручить его заботам какое-нибудь беспомощное, беззащитное создание, которое пробудит в нем потребность заботиться и защищать.
— А не чересчур ли это… — Штерн запнулся, не находя подходящего слова, и сказал все-таки: — Рискованно?
Он почувствовал, что сказал не то, что хотел. Но директор понял.
— Все зависит от того, какая подружка, коллега Штерн, — и оба подумали о маленькой застенчивой девчушке, которую два дня назад родители определили в гимназию и которая в понедельник должна была впервые появиться в классе.
