Карл Хорбер поднялся с кровати и, театрально потрясая руками, продекламировал:
— Друзья, братья по оружию! Внемлите словам нашего мудрого вождя, пусть решает Виннетоу — вождь краснокожих!
И предоставил слово Шольтену.
Тот заговорил, не поднимаясь с нар и уставившись в выбеленный известкой потолок, словно находился один в комнате:
— Если Фрелих говорит, что нам нужно уходить, он желает нам добра. Если пошевелить мозгами, это почти приказ командира. Если пошевелить мозгами. К тому же у него есть опыт. У нас опыта нет. Точнее — совсем мало.
Итак, вопрос в том: или смотаться — поскольку у Фрелиха есть опыт, или остаться — поскольку у нас опыта нет? Все, что вы наговорили, курам на смех. Только Форст сказал дело. Будет интересно до чертиков. Что правда, то правда, интересно будет до чертиков.
Вопрос только в том, не будет ли чересчур интересно? Я вот все думаю о Шаубеке. С ним тоже получилось интересно…
С другой стороны, если мы будем начеку, можно и подождать. А когда уж слишком припечет — смотаться. А главное — если мы смоемся сейчас, не будет ли это, строго говоря, трусостью?
При одной мысли о том, что он может оказаться трусом, он вскочил с нар, победно всех оглядел и закричал:
— Слушайте! Мы окажемся трусами, если сбежим! Жалкими трусами! Нас не для этого здесь обучали. Разве нам дали форму и карабины, чтобы удобнее было драпать? Друзья! Они еще услышат о нас!
Затем спокойнее:
— Можете поступать, как хотите, а я остаюсь. Виннетоу останется на посту. Это его долг перед краснокожими братьями. Уф! Я кончил.
Хорбер едва дождался, пока тот договорит. Он подскочил и по-обезьяньи уцепился за край верхних нар. Огненно-красный вихор, худое лицо, торчащие уши показались над кроватью. Он зарычал на Шольтена:
— А ну, повтори еще раз, что я трус, повтори, и я вышвырну тебя в окно!
Шольтен расхохотался ему в лицо и, пока Мутц и Борхарт щекотали Хорберу пятки, заехал ему ногой прямо в нос, так что Хорберу пришлось разжать пальцы и спрыгнуть на пол.
Началась отчаянная потасовка. Шольтен свесил ноги и размахивал ими над головами, а затем повалился прямо на дерущихся. Смех, визг, грохот отодвигаемых столов и стульев — а время шло к полуночи. И тут началась тревога.
Драка мгновенно прекратилась, все прислушивались к вою сирен. Сигналы повторялись, значит они не ослышались. Кинулись к шкафам, срывая походное снаряжение. И вот уже натянуто линялое обмундирование. Заранее уложенные рюкзаки вскинуты на спину, поясной ремень со штыком, саперной лопаткой и подсумком затянут, каски надвинуты, противогазы перекинуты через плечо, и все семеро устремились к выходу.
