А наглядишься — словно бы напьешься
Воды из родника природы вечной,
И станешь кротким, добрым и печальным.
Покажется: все так же беззаботны
И счастьем маленьким своим довольны,
Погодой, Киевом и выходным.
Гляди: прошли задумчиво-почтенно
Супруги-долгожители, ведя
Подстриженную смирную собачку.
А вот под желтым зонтиком красотка
(Зачем он? — Ведь ни зноя, ни дождя…)
Накрашенная. Серыми глазами
Она толпу лениво изучает.
Вот юноши, под деревом разлегшись,
Вдыхают дым дешевых папирос.
Как много тех, кто жаждет отдохнуть
От ссоры, горя, мыслей и работы,—
Ведь солнце мечет золотые стрелы
И согревает смех приветствий, шуток,
Как будто над садами не гремел
Гром пушек революции, как будто
Среди аллей широких — не могилы
Ее героев, мстителей, борцов,
А торгашей, помещиков — всех «бывших»,
Что в мир иной тщеславно отошли
Под похоронный звон и скупость слез
Родни, чьи души жадность пропитала.
Она, наследство растащив, забудет,
Да заживет богаче и вольней.
…Из сада вышел я и вниз свернул
На улицу, ведущую к Музею.
И вижу: дом, размером невеликий,
И мраморная на стене доска
Гласит: «Здесь собирались декабристы».
Меня коснулся снова свежий ветер,
Я ощутил дыхание борьбы,
Извечное сраженье поколений
Запало в сердце. Но уже кругом
Шумел весь город и неслись трамваи,
К себе влекли витрины и афиши,
Подростки предлагали покупать
Газеты, пачки папирос. На лицах —
Печать иной заботы. Ведь на них
Наметила начальные морщины
И светом неподдельным засияла
Другая жизнь…
