Рабочий стол был без картинки. Обрадовало то, что в таком заброшенном районе существовал интернет. Открыв браузер, я полез в журнал посещений. Маша не часто пользовалась сетью, но все-таки у нее была пара любимых страниц. В основном, она сидела в одной из соцсетей, я кликнул на строчке с ее профайлом и, как и предполагалось, ни пароля, ни и-мейла не потребовалось — прошлый раз Маша забыла завершить сеанс.
Ее страница выглядела весьма странно. Несмотря на то, что некоторые сообщения со стены датировались позапрошлым годом, их было удручающе мало, как и друзей. Я полез в их список и с удивлением обнаружил, что ее зафрендили несколько обычных рекламных ботов. Другие пользователи скрывались под никами и аватарами-картинками, так что среди них, вполне возможно, были и ее реальные друзья, правда, идентифицировать их я никак не мог. В списке ее любимых аудиозаписей значились многие классические произведения, но все, как одно, минорные и трагические. Внизу нашлось несколько песен «Сплина», Найка Борзова, «Алисы», «Океана Эльзы», но и тут ничего радостного меня не ожидало — когда-то я и сам слушал такое, под печальное настроение. В заметках я обнаружил несколько стихотворений — правда, без обозначения авторства:
«Золотистым сиянием вскоре
Стану я в этом буйстве теней
Ни тоски, ни печали, ни горя —
Сгинет ворох всех сумрачных дней.
Лишь два шага осталось до воли
Сделать их я уже не боюсь.
Ни печали, ни страха, ни боли —
Никогда я сюда не вернусь.
Может быть, обо мне кто-то вспомнит,
Только время уже не вернуть.
Зимним вечером, тихим и темным,
Миг печали пронзит чью-то грудь.
Мне не нужно пустых сожалений,
Повторить я могу это вновь —
Я иду в новый мир без сомнений,
В мир, где КАЖДОМУ светит любовь».
Да уж… Я бесцельно кликал по ссылкам на ее странице и вдруг передо мной развернулся список сообществ, в которых она числилась. Ольга Геннадьевна шумно вздохнула, намекая, что мое время истекло. Но я, не отрываясь, смотрел на экран.
«Мертвые странички: они никогда не будут в онлайне».
«Знакомства: хочу умереть, ищу подругу».
«Суицид и психоделика».
Этих групп было несколько десятков. Я замер.
— Вы там все?
— Почти.
Видя мое изумление, она наконец поднялась со своего места и наклонилась к компьютеру.
— Это что?
— Это темы, которыми активно интересуется Ваша дочь.
— Да? — ее лицо оживилось, щеки вдруг вспыхнули, и на мгновение проскользнувший на поверхность стыд внезапно сменился ошеломляющим гневом. Возмущенно выдохнув, Ольга Геннадьевна разразилась обвиняющей тирадой:
