Через двадцать минут Маша закончила, протянув мне исписанную бумагу.
— Спасибо, Маш, выручила. Тебя точно ничего не беспокоит? Может, хочешь о чем-то поговорить?
Ее глаза мгновенно стали огромными от испуга, она отчаянно замотала головой.
— Не, все хорошо, Кирилл Петрович…
— Ладно. Если вдруг захочешь — заходи в любую минуту. Я тут постоянно торчу…
Она улыбнулась, обхватив себя руками, будто ей внезапно стало холодно, и ушла. Я тяжело вздохнул и закрыл лицо руками. В кабинет заглянула Юля, дежурившая все время под дверью.
— Что там?
Я покачал головой.
— Да, Юль, похоже, приплыли. Ну, если бы она истерила, манерничала или что-то о бренности бытия сказала… или хотя бы упомянула о Литвиненко — я бы не так волновался, — я покрутил ручку. — Но она отнекивается. «Все хорошо».
— Это плохо?
Я с уверенностью кивнул.
— Когда в глазах такой страх и печаль — вообще ужасно. Если она это сделает, то сделает уверенно, наверняка. Ей не нужна показуха и пафосное спасение.
— Что же делать?
Я забрал из ее рук классный журнал и открыл на странице с номерами телефонов родителей.
— Будем думать…
* * *
Я звонил матери Маши Карасевой раз десять, но ни мобильный, ни домашний телефон не отвечали — создалось впечатление, что они и вовсе были указаны в журнале неправильно. В конце концов, мое терпение лопнуло и я поехал к ним в гости.
Машин дом стоял на отшибе, почти на окраине шахтного поселка. До нашей школы, находившейся практически в центре города, девочке приходилось ехать на маршрутке или, хуже того, на рабочем автобусе в компании с подвыпившими после смены шахтерами. Район был на редкость убогим. Поднимаясь по улице, я не заметил ни одного ребенка или хотя бы школьника — возможно, родители не выпускали их гулять с наступлением сумерек, а может быть, их тут просто не было. Я поднялся на четвертый этаж и позвонил в дверь.
Внешность матери Карасевой меня удивила. Мне открыла высокая полная женщина с практически неподвижным лицом, а ее короткая стрижка была уложена так идеально, что казалась париком. От нее настолько веяло суровостью и решительностью, что, даже не зная наверняка, я бы и так догадался — она работает в органах… а конкретно — в налоговой инспекции.
— Здравствуйте. Меня зовут Кирилл Петрович Сафонов, я из Машиной школы, психолог. Я вам звонил, но телефон…
— До меня тяжело дозвониться, все трезвонят целыми днями, — нетерпеливо перебила она и первой протянула мне руку. — Ольга Геннадьевна. Я скоро ухожу, на работу вызвали, так что у вас несколько минут. Устроит?
