Дождь усиливался, казалось нереальным то, что он превратился в настоящий ливень, какой бывает разве что в мае. Под фонарем, поскользнувшись на лужице грязи, пробежал мужчина в короткой темной куртке с огромной буквой «G» на спине, сияющей люминесцентным светом.
— Стой, сука!!!
Секунд через тридцать по его следам промчалась разъяренная толпа. Они продолжали орать ему в спину. Я плохо видел из-за секущих глаза каплей, однако что-то в этой картине показалось мне знакомым… Пятеро человек промелькнули внизу размытыми черными пятнами, и полы одежды развевались за ними на ветру, как крылья… Матерясь и скользя по мокрой земле, они понеслись в сторону парка. Немного погодя топот и крики стихли. Я прислушался. И что бы это все значило? Улица опустела, а к моему подъезду со стороны проспекта наконец-то подъехала скорая.
Врач недоуменно морщил лоб, обнаружив, что мои волосы мокрые от дождя, но потом сделал укол жаропонижающего и ушел, оставив какие-то бумажки с рецептами. Я снова начал проваливаться в противный, тягучий сон, сквозь который, словно последний аккорд удаляющейся действительности, смутно послышался далекий хлопок.
* * *
Никогда не думал, что у меня такой противный ринг-тон. Он сверлил мои уши с такой яростью, что мог бы разбудить и мертвого. Я вздрогнул, пытаясь осознать, какой сейчас день и который час, но схватил трубку раньше, чем успел сообразить.
— Кирилл…
Вера Михайловна… Какого черта так рано… я же сказал, что болею… Ах да! Сегодня же День учителя!
— Ой, здравствуйте, Вера Михайловна, — прохрипел я. — С праздником! Извините, как раз собирался позвонить…
— Кирилл, послушай…
Ее холодный тон подействовал на меня отрезвляюще — я мгновенно вспотел от нехорошего предчувствия и окончательно проснулся.
— У нас ЧП. Вчера ночью… — ее голос так нехорошо дрогнул, что меня опять начало лихорадить, а по спине и шее пронеслась волна мороза. — В общем, сегодня нам сообщили, что погиб наш ученик.
Я с шумом втянул в себя воздух.
— Кто?!
— Я знаю, ты заболел… ты там не волнуйся…
— ВЕРА МИХАЙЛОВНА!!! — Я чуть не оглушил сам себя. — У меня ОРЗ, а не инфаркт! Что произошло?!!
Она с трудом справлялась со слезами, но мужественно продолжила:
— Леша Литвиненко из 11-А. Его нашли сегодня в парке… пока не понятно ничего… но говорят — самоубийство.
— ЧТО?!
Она замолчала, а мне стало тяжело дышать. Какое-то время я вообще не мог понять смысла ее слов. Самоубийство?! Черт возьми, как такое могло случиться?! Это же Литвиненко! Это же Мистер Школа-номер-пять! Ничего не понимаю…
