Мне было чуть больше 50 лет, но я выглядел старше. Дело было не в том, что прошедшие годы оказались для меня недобрыми. Меня старил мой грим. Я выглядел как бизнесмен, возможно, как бизнесмен греческий или итальянский. Волосы были покрашены в чёрный цвет, хорошо сшитый костюм и соответствующий портфель. С годами я прибавил в весе, достигнув почти 90 килограммов, о которых мечталось в детстве (но, к сожалению, не роста 1 метр 80 сантиметров). Волосы у меня начали редеть на макушке и я подчеркнул процесс облысения, высоко подбривая их сзади. Я отрастил усы и подстриг свои слишком приметные брови.
«После того, как ты изменил внешность, ты должен замедлить движения». Это был последний совет Элеоноры, когда я отправлялся из лондонского аэропорта Хитроу на первом этапе моего путешествия, ещё находясь в своем обычном обличии. «Запомни, на следующей остановке ты должен превратиться в 60-летнего человека».
Моя жена Элеонора жила в Лондоне с нашими двумя сыновьями, пока я работал на Африканский национальный конгресс (АНК) в его штаб-квартире в Лусаке. Поскольку Элеонора сама имела опыт подпольной деятельности, она хорошо понимала, с каким риском мне предстоит столкнуться. Мы быстро обнялись, чтобы не привлекать к себе внимание окружающих. Мы совершенно не представляли, когда нам вновь доведётся встретиться, и пытались скрыть друг от друга своё волнение.
Путешествие моё началось за несколько месяцев до этого в Лусаке, в небольшом офисе Оливера Тамбо — тогдашнего президента АНК.
Штаб-квартира организации размещалась в тесном одноэтажном здании в центральной части замбийской столицы. Тамбо сидел за большим столом, аккуратно уставленным стопками документов и папок. Его кабинет был заполнен фотографиями, дипломами и сувенирами, подаренными ему за три десятилетия поездок по миру.
Тамбо вносил поправки в какой-то документ. Его сосредоточенность впечатляла, писал ли он или слушал. Его погружённость в документ позволила мне, не выглядя неуважительно, рассмотреть знакомые черты лица, седые бакенбарды и характерные усы. Его щёки в соответствии с традициями клана Мпондо[1] были с обеих стороны прочёркнуты несколькими вертикальными линиями шрамов, которые наносятся на кожу ещё в детстве и которые, как считается, придают человеку силу. Он был аскетом, жил очень скромно, и рубашка в стиле одного из африканских племён была единственной его уступкой какой-либо изощрённости.
Он поднял глаза и тепло, почти по-отечески поприветствовал меня. Мы пожали руки и обменялись любезностями. Поскольку я думал, что он вызвал меня, чтобы узнать о ходе подготовки документа, который я готовил для него, то начал излагать ему состояние дел.
