- Новой системы?
- Да.
- Хорош!.. На фронте мы "ТТ" носили.
- А где воевали? - спросил Гусейнов.
- Начал под Москвой, а кончил в Прибалтике.
- А я отступал от Прибалтики до Москвы. Потом в эти края, на границу.
- Ну, а меня под Каунасом ранило, и вышла отставка. Да, было дело...
И они оживленно заговорили, вспоминая, в каких полках и дивизиях воевали и кто был командиром. Когда они вышли на берег, майор замолчал. Умолк и Батурин. Они стояли на галечном гребне пустынного пляжа, в какой-нибудь сотне метров от высоких шестов.
- Вот тут у нас и проходит передовая.
Широкая полоса разномастной гальки. С одной стороны - берег, кусты, деревья, зеленые крутые взгорья; с другой - море. Небо очистилось и морская гладь искрилась на солнце. Прямо сквозь кусты и деревья просматривались какие-то строения, а дальше тоже поднимались взгорья. Это уже была заграница.
К берегу на той стороне подходило какое-то судно.
- Ой, как интересно, - прошептали Маруся и Дуся. - Вон корабль какой-то идет.
- Это швербот, - уточнил майор.
- Он чужой, да?
- Чужой.
- А куда он идет?
- Постоим - увидим... Так вот, здесь мы и задержали в последний раз нарушителя.
Швербот, видимо, не давал ему покоя, он все время посматривал на него.
- Да, так вот... Нарушитель прошел прямо по урезу воды, чтобы не оставлять следов. Дело было ночью, и он прошел метров пятьсот по нашей территории, но был задержан вон там, видите? Надеялся, что у самой заставы мы не очень-то будем его ждать.
- А кто задержал? - спросила Маруся.
- Рядовой Краснов. Между прочим, интересный человек. В прошлом году по нему два раза стреляли с той стороны.
- Что вы говорите?! - воскликнула Дуся. - И не попали?
- Промахнулись.
Все опять приумолкли. Над пляжем струилось марево горячего воздуха, нагретого раскаленной галькой. Море было спокойным и пустынным. Недалеко от берега появлялся и исчезал нырок, охотясь за рыбой. Волна то накатывалась на большой камень, то скатывалась, и казалось, что кто-то невидимый то надувает его воздухом, то выпускает воздух - так он менял свои размеры. И здесь, мимо этого камня, прошел нарушитель...
Батурин подошел к самой воде, посмотрел на колеблемое, мелкое дно. Вода была такой чистой и прозрачной, что в нее неудобно было бросить окурок. Батурин скомкал его и спрятал в карман.
Он посмотрел на ту, чужую, сторону и увидел, как на пляж вышел человек в военной форме, видимо, офицер, судя по нарядной фуражке и мундиру. Батурин ни разу со времен войны не видел офицеров чужих армий, и какое-то странное чувство настороженности и тревоги охватило его.
