– Да, я кое-что от них узнаю, – согласился шеф. – И использую. Для общего развития, так сказать. Зато я в курсе всех событий, настроений, и мне ясна и понятна атмосфера взаимоотношений в нашем творческом коллективе.
– Понятно, шеф. Вы неплохо устроились, – констатировал я.
– Итак, я повторяю свой вопрос: где ты пропадаешь? – строго посмотрел на меня шеф.
– Я начал новое расследование, – не стал я врать шефу. Да я практически никогда ему и не врал. И очень редко что-либо недоговаривал. Совсем не потому, что я такой святой, а просто не имелось для этого особых причин. Потому что руководителем наш шеф был нормальным, не жлоб и не греб все под себя, как большинство шефов и боссов разных мастей; мужиком являлся отнюдь не плохим, да и ко мне относился хорошо и, кажется, ценил. Хотя и не очень это выказывал публично. В общем, если наши отношения с шефом и нельзя было бы назвать дружескими, то взаимопонимание между нами имелось.
– Какое расследование? – по-деловому спросил шеф.
– Вы ведь слышали про убийство продюсера Лисянского? – спросил я.
– Слышал, – коротко ответил шеф.
– Так вот, хочу докопаться, кто его совершил, – просто сказал я.
– И что ты накопал? – уже с интересом спросил шеф.
– Да почти ничего, – скромно промолвил я, что, впрочем, примерно так и было.
– И все же, – от шефа всегда нелегко отделаться, тем более если он имел к тебе или к твоему делу определенный интерес. А интерес к делу продюсера Лисянского у него, похоже, проклюнулся. – Поделись тем, что удалось выяснить. А там посмотрим, насколько это дело перспективное.
– В общем, выяснить удалось пока маловато, – начал я. – Сначала мы побеседовали с…
– Мы? – переспросил шеф. – Ты с кем-то работаешь?
– Ну да, мы, – ответил я и похлопал себя по груди. – В смысле я.
– Вас понял, – слегка округлил глаза шеф. – В смысле «Мы, Николай Вторый»… У тебя очень завышенная самооценка. Такое случается после премии. Не переживай, это не страшно, – отмахнулся Гаврила Спиридонович, – деньги закончатся, само пройдет.
– Вы будете слушать или как? – недовольно спросил я.
– Да, буду, – со скрытой усмешкой произнес шеф.
– Так вот, – стал продолжать я, – сначала я побеседовал с режиссером Пиктиримовым…
– Погоди-ка, – снова перебил меня шеф, – что-то знакомое, а вспомнить не могу…
– Ну-у, Пиктиримов, Альберт Андреевич, – я снисходительно посмотрел на шефа, сморщившего лоб и погрузившегося в мысли. – Он еще фильм снял «Патология» с выдающимся артистом в главной роли. Такие фильмы еще называют культовыми.
