– Дай-то бог, – вздохнула Наталья Валерьевна.
Алиби у Алениной и ее дочери Маши было несомненным. Конечно, надо будет еще поговорить с Машей и этим актером Ярошевичем, но у них вряд ли удастся узнать что-либо новое.
– А хотите посмотреть наш дом? – неожиданно предложила Аленина. – Кстати, – она мельком взглянула на меня, – Марк не оставил никакого завещания, так что в этом доме мы проживаем на птичьих правах. И как только появится какой-нибудь ближайший родственник Марка, нас отсюда, скорее всего, попросят.
Эти слова Алениной меня насторожили. Усадьба Лисянского тянула на три с половиной или даже на четыре миллиона. В долларовом, естественно, исчислении. А может, и в евро – я не особо разбирался в такой элитной недвижимости да еще в этаком шикарном месте. Но вопроса насчет дома – кому он достанется и что будет дальше с самой Алениной и ее дочерью – я не задавал и даже не собирался. Особенно после того, как узнал, что у Алениной, а заодно и у Маши имеется железное алиби в лице популярного актера Ярошевича. Тогда зачем Наталья Валерьевна мне это сказала? Чтобы убедить меня, что никакой материальной выгоды от смерти Марка Лисянского она не имеет, а скорее наоборот? Но зачем об этом говорить, если не спрашивают?
А домик Лисянского был хорош… Из гостиной с камином был арочный вход в столовую размером с половину футбольного поля (так мне показалось). Столовая делилась на зону приема пищи и отдыха и на кухню, оборудованную по последнему слову техники и очень, как ныне принято говорить, эргономичную, а попросту удобную. Также из гостиной можно было попасть в кабинет и на веранду, где стояли плетеный стол с такими же стульями, удобные кресла и диваны. Славно, наверное, вечерами попивать на такой веранде чай из самовара (я видел его на кухне) и вести неторопливые беседы о том и о сем, а иными словами – ни о чем. А еще на первом этаже были туалет, душевая и сауна, то есть все блага, необходимые для здоровья и чистоты тела.
Второй этаж был столь же обширен. Здесь были аж четыре спальные комнаты для домочадцев и гостей, еще один кабинет, скорее всего, в роли библиотеки, два санузла и удобный душ. Жить в таком домике определенно можно, и я, мельком взглянув на Ирину, понял, что она думает то же самое. Вернее, не думает, а хочет иметь такой же дом. Что ж, с ее характером и хваткой это со временем вполне возможно.
Наталья Валерьевна постучала в одну из спален.
– Это комната Маши, – сказала она.
