Вначале Маллори проносилась между двумя рядами прилавков, как хищная птица, молниеносно оглядывая товар через плечи домохозяек. Продавцы видели ее, но знали, что во время этого первого обхода рынка вступать в разговор с Маллори не следовало, если только вы не хотели нарваться на грубость. Во время второго обхода, однако, обращаться к ней уже было можно, и каждый старался по мере сил обратить внимание знаменитого шеф-повара на свой товар.
– Добрый день, мадам Маллори! Славный денек. Видели мои груши «Вильямс»?
– Видела, мадам Пикар. Так себе.
Продавец за соседним прилавком загоготал.
– Вы не правы, – возразила мадам Пикар, прихлебывая из крышечки термоса кофе с молоком. – Чудесный вкус.
Маллори вернулась к прилавку мадам Пикар, а все остальные продавцы повернули туда же головы, чтобы увидеть, что будет дальше.
– Это что, мадам Пикар? – рявкнула Маллори. Она взяла верхнюю грушу из пирамиды и оторвала наклейку со словами «Качество Вильямс». Под наклейкой обнаружилась черная дырочка. Маллори произвела ту же операцию со следующей грушей и еще с одной. – А это что? А это?
Продавцы хохотали, а залившаяся краской мадам Пикар торопилась заменить отбракованные груши.
– Прячете червоточины под наклейками, которые должны означать качество. Позор!
Мадам Маллори отвернулась от вдовы Пикар и прошла к прилавку в конце первого ряда, за которым в одинаковых фартуках стояли седые супруги, похожие, словно солонка с перечницей.
– Добрый день, мадам Маллори!
Маллори пробурчала «доброе утро» и ткнула пальцем в корзину покрытых восковым налетом фиолетовых овощей, стоявшую на полу за прилавком.
– Я возьму эти баклажаны. Все.
– Простите, мадам, они не продаются.
– Они уже проданы?
– Да, мадам.
Маллори почувствовала, как в груди у нее что-то сжалось.
– Тому индийцу?
– Да. Полчаса назад.
– Тогда я возьму цукини.
Было видно, что старичку больно отказывать ей.
– Простите…
Несколько секунд Маллори не могла не то что двигаться, но даже говорить. И вдруг с противоположного конца люмьерского рынка, заглушая общий гул, раздался голос, громогласно вещавший на английском языке с сильным акцентом.
Мадам Маллори мгновенно обернулась на этот голос, и не успела пожилая чета крестьян опомниться, как мадам уже шла, словно баржа, сквозь толпу, расталкивая покупателей корзинами, выставленными вперед, словно ковш снегоочистителя.
Мы с папой торговались за две дюжины красных с зеленым пластиковых мисок в самом конце рынка. Продавец – несговорчивый поляк – твердо стоял на своем. Папин подход к таким упрямцам был прост: раз за разом он выкрикивал свою цену еще более громким голосом. Финальным штрихом было расхаживание туда-сюда перед прилавком, с тем чтобы отвадить от него прочих потенциальных покупателей. Я уже видел, как он применял ту же тактику в Бомбее с совершенно разгромным эффектом.
