Глория Бленд следила за его высокой, стройной фигурой, пока он не исчез за дверью и в глазах ее светился огонек, которого не мог зажечь прежде ни один мужчина.
Коркоран почти приблизился к игорному залу «Король алмазов», когда обычный уличный шум был нарушен резким звуком выстрела из тяжелого пистолета. Сразу же люди высыпали из дверей, зазвучали возбужденные голоса.
— Макбрайд убит! — гаркнул волосатый шахтер.
— Нет, это Брент! — заорал другой. Толпа стала собираться к месту происшествия, люди вытягивали шеи, заглядывали в окна, но толпились подальше от двери, опасаясь получить пулю.
Направляясь к двери, Коркоран услышал, как кто-то разглагольствовал, отвечая на возбужденные вопросы:
— Макбрайд обвинил Брента в использовании меченых карт и предложил доказать это перед всеми. Брент сказал, что убьет его, и вытащил свой пистолет. Но он дал осечку. Я слышал как щелкнул боек. Тогда Макбрайд продырявил его, прежде чем тот успел повторить попытку.
Мужчины расступались, когда Коркоран шел через толпу. Кто-то выкрикнул:
— Смотри, Стив! Макбрайд вышел на тропу войны!
Коркоран вошел в игорный зал, в котором никого не было, кроме трупа игрока, лежащего на полу с дырой от пули напротив сердца, и убийцы, привалившегося полусогнутой спиной к барной стойке; дымящийся пистолет зажат в приподнятой руке.
Губы Макбрайда были твердо сжаты в кривой усмешке, вид у него был как у волка в западне.
— Уйди, Коркоран, — предупредил он. — Я ничего не имею против тебя, но и не хочу быть убитым как баран.
— Кто что-нибудь сказал про твое убийство? — нетерпеливо потребовал Коркоран.
— Я знаю, что не ты. Но у Брента есть друзья. Они не позволят мне уйти без расплаты за его убийство. Я думаю, он был из «стервятников». Они будут меня преследовать. Но просто так я им не дамся.
— Никто не собирается тебя преследовать, — возразил Коркоран. — Ты лучше отдай свой пистолет и пойдем со мной. Мне придется арестовать тебя, но это не приведет к серьезным последствиям для тебя, ты должен знать. Как только шахтерский суд сможет собраться, тебя будут судить и оправдают. Полагаю, ни один из честных людей не станет горевать по Эйсу Бренту.
— Но, если я отдам тебе пушку и ты засадишь меня в тюрьму, — высказался Макбрайд, — я боюсь, они вытащат меня оттуда и линчуют.
— Я даю слово, что ты не пострадаешь, пока находишься под арестом, — ответил Коркоран.
— Твоего слова для меня достаточно, — торжественно проговорил Макбрайд и протянул оружие.
