— Вот как? — с недоумением сказал Монахов. — И в чем конкретно мы облажались? Упаковку пасты «Прези-Дент» макетировала Ринка Бернацкая, очень грамотная мадам. А к обертке каши я и сам, грешен, руку приложил. Президент там такой славный пупсик, чистый Шварценеггер...
— Облажались не вы, — успокоил я соратника. — Упаковка в полном порядке, мои поздравления. Но вот сама паста оказалась дрянь, третий сорт вместо первого. И запах подкачал, и вязкость выше нормы. Появился бы лишний повод говорить: наш Президент всем в зубах навяз. Только бы дискредитировали название. А что касается каши... Тут и моя вина, недоглядел на стадии проекта. Спасибо психологи носом ткнули. Скажите-ка откровенно, вы любите кушать «Геркулес»?
— Я еще в своем уме, — хмыкнул откровенный Монахов. — Нет, конечно.
— И я тоже, — согласился я. — И вообще мало кто любит. Едят, потому что полезно, но не любят. О чем же станет думать покупатель «Геркулеса», разглядывая Президента на обертке? Как по-вашему?
Монахов ненадолго задумался.
— Логично, — признал он. — Мы сыплем соль на раны. Толкаем к выбору по расчету, а не по любви. Вы правы, может дать обратный эффект.
— В том-то и беда, — кивнул я, отпуская дизайнера восвояси. Монахов ответно кивнул и закрыл за собой дверь.
Я обвел кружочком еще одну цифру в плане предвыборных мероприятий: очередное дело сделано. Завтра же с утра начнется дешевая распродажа всяких полезных мелочей с президентской символикой. Официально в этот день прямая агитация уже запрещена, и мы ее вести не будем. Но есть вещи, под запрет не попадающие. Бог торговли Меркурий не знает выходных — и с частных торговцев никакого спроса нет. Спички, ложки, сигареты, носки людям нужны каждый день. Кроме того, всем прочим кандидатам тоже не возбранялось дарить свои имена или портреты галантерейному и любому другому товару.
Расческа «Товарищ Зубатов» — плохо ли? Ничем не хуже апокрифического мыла «По ленинским местам»...
Зазвенел черный телефон. Трубка голосом Ксении сообщила:
— Доставлен Волков.
— Пусть введут, — грозным тоном произнес я. — В наручниках. А еще лучше — в железной клетке.
Главный шоумен предвыборного штаба вошел сам и замер у стола с видом мальчика-отличника: постный взгляд и руки по швам.
— Что ж ты делаешь, Валера? — горько спросил я. — Тебе ведь была доверена вся худчасть под твердое обещание...
— Болеслав Янович, — проникновенно заговорил этот липовый отличник, — без гала-концерта ну никак нельзя, честное пионерское! Я пробовал, не получается. Нам нужен завтра апофеоз, массовый выплеск, финальный взрыв эмоций. И тогда все как один поймут...
