Она даже боялась подумать, сколько задолжала. Не считая сена.
Вспомнила о банке, которую видела в комнате Наташи. Та и понятия не имела, сколько фунтовых монет в ней было. Сара увидела ее, проходя мимо, и застыла на месте, прикинув, что там должно быть не меньше сотни: медные монеты вперемешку с серебряными. Наташа Макколи подписывала чеки, не глядя на суммы. Оставила на кухонном столе баланс карточного счета, из которого следовало, что в прошлом месяце она потратила почти две тысячи фунтов, но у Сары не хватило смелости посмотреть, на что ушли эти средства. У адвокатши, видимо, было столько денег, что она не считала, сколько монет бросала в банку. Может, просто не хотела, чтобы они оттягивали карманы ее деловых костюмов.
Сара знала, что сказал бы Папá о девочках, которые берут чужие деньги. Но все чаще она мысленно говорила ему: «Ну и что? Тебя со мной нет. Как еще я могу позаботиться о нашей лошади, пока ты не вернешься домой?»
– Сара…
Она вздрогнула. Ковбой Джон куда-то исчез, а Шеба не залаяла, как обычно, когда приходил кто-то чужой.
– Вы меня напугали. – Она прижалась к стене кладовки, по-прежнему сжимая в руке висячий замок.
Позади нее стоял Мальтиец Саль, его лицо было едва различимо в вечерних сумерках.
– Проходил мимо и увидел, что ворота открыты. Хотел проверить, все ли в порядке.
– Все в порядке. – Она обернулась и стала закрывать замок. – Я собиралась уходить.
– Ты запираешь ворота вместо Джона?
– У меня всегда были свои ключи. Я ему помогала, если он уходил пораньше. Могу продолжать это делать, когда вы станете хозяином.
– Когда я стану хозяином? – Он сверкнул золотым зубом. – Душенька, я уже хозяин. Неделю как. – Саль прислонился к дверному косяку. – Но ключи пусть останутся у тебя. Может пригодиться.
Сара нагнулась, чтобы поднять с пола школьную сумку. Она была рада, что в мерцающем свете натриевых фонарей, проникающем снаружи, Саль не видел, как она покраснела.
– Куда идешь?
– Домой.
– Дедушка вернулся?
– Нет. Я живу в одной семье.
– Темно. Молоденькой девушке опасно ходить одной так поздно.
– Все нормально. – Сара повесила сумку на плечо. – Правда.
– Тебя подвезти? Я никуда не спешу.
Его лица по-прежнему не было видно. От него пахло табаком. Не сигаретами, а чем-то приторно-сладким.
– Нет, не надо.
Она хотела пройти, но он загородил дорогу. Ему, похоже, доставляло удовольствие ставить людей в неловкое положение. Сара подумала, что, наверное, его товарищи в другом конце двора смеются над ней.
