Она была удивлена. По Маку не было видно никакой тревоги. В этом он не изменился.
– Как я уже сказала, обо мне не переживай. – (Он удивленно посмотрел на нее.) – В чем дело?
– Таш, ничего ведь не изменилось?
– Что ты имеешь в виду?
Он изучал ее с серьезным видом.
– Ты, как всегда, непроницаема.
Их взгляды встретились. Он первым отвел глаза и сделал большой глоток чая.
– Кстати, я вчера загрузил стиральную машину, положил то, что было у тебя в корзине тоже.
– А что же там было?
– Ну, синяя футболка. И белье в основном. – Он допил чай. – Дамское белье, я бы сказал. – Перевернул страницу газеты. – А у тебя стало лучше со вкусом после того, как мы разошлись, я заметил… – (Наташино лицо залилось краской.) – Не переживай. Я выставил низкую температуру. Я в этом разбираюсь. Мог бы даже выставить режим ручной стирки.
– Не смей, – сказала она. – Не смей… – Она почувствовала себя страшно незащищенной. От одной мысли.
– Просто хотел помочь.
– Вовсе нет. Ты… знаешь, кто ты… – Она схватила портфель с бумагами и бросилась к двери, потом резко обернулась. – Не смей дотрагиваться до моего белья, понял? Не дотрагивайся до моей одежды. До моих вещей. Довольно того, что ты живешь здесь. Не хватало еще, чтобы ты рылся в моих трусах.
– Не придумывай. Считаешь, для меня нет большего удовольствия, чем рыться в твоем белье? Бог мой, я только помочь хотел.
– Тогда и не ройся.
– Не волнуйся! – Он раздраженно бросил газету на стол. – Близко к твоим трусам больше не подойду. Да и раньше почти не подходил, насколько помню.
– За это спасибо. Большое тебе спасибо.
– Извини. Я просто… – Он вздохнул.
Они смотрели в пол, потом подняли голову и встретились взглядами. Он поднял брови:
– Я буду впредь стирать свои вещи отдельно. Договорились?
– Договорились. – И она решительно закрыла за собой дверь.
Сара склонилась к шее лошади. Ноги были крепко зажаты в стременах, ветер выбивал слезы, которые скатывались из уголков глаз и высыхали. Она неслась с такой скоростью, что болело все тело: кисти, сцепленные на холке с зажатыми поводьями; живот, поскольку она пыталась сохранить равновесие, борясь с силой ветра и притяжения; ноги, которые она с трудом удерживала вдоль боков лошади. Она прерывисто дышала, сжимала руки на его шее, а Бо летел вперед, и она слышала только топот его копыт. Она не сдерживала его. Он ждал этого несколько недель. Болота были обширными и ровными, и можно было позволить ему скакать до изнеможения.
– Вперед, – шептала она ему, – давай!
